2) в случае необходимости движения впоследствии на запад, в сердце Германии, это было бы легко сделать с направления через Алленштейн, Остероде и очень трудно – с направления через Растенбург, Зеебург;

3) наконец, при движении на фронт Алленштейн, Остероде армия могла базироваться на железную дорогу от Млавы, что представлялось весьма важным для правильной организации тыла.

Однако до получения указаний главнокомандующего фронтом ген. Самсонов не считал себя вправе отступать от первоначальной директивы. Поэтому распоряжения на 24 августа были отданы лишь по получении упомянутой выше директивной телеграммы главнокомандующего за № 3004.

Телеграмма эта предписывала: оставив 1‑й арм. корпус в Зольдау, всеми остальными корпусами энергично наступать на фронт Зеебург, Алленштейн, занять его не позднее 12 августа. При этом сообщалось, что противник, разбитый армией ген. Ренненкампфа, поспешно отступает, взрывая мосты; перед 2‑й армией, по-видимому, незначительные силы немцев, и движение армии на указанный выше фронт должно отрезать немцам отход к Висле.

Во исполнение этой директивной телеграммы войскам 2‑й армии была дана директива на 24 августа (от 23 августа, № 4), в силу которой корпуса, наступая на фронт Зеебург, Алленштейн, должны были двинуться следующим образом:

– 6‑й арм. корпус – на фронт Соркитен – Бишофсбург;

– 13‑й арм. корпус – на Вартенбург;

– 15‑й арм. корпус – на Алленштейн;

– 2‑я пех. дивизия – на Гогенштейн;

– 1‑му арм. корпусу приказано оставаться у Зольдау, обеспечивая левый фланг армии»[60].

Доклад начальника штаба 2‑й армии ген. Постовского, изложившего процесс оперативного руководства фронтового и армейского командования, убеждает в том, что в момент завязки сражения 23 августа оперативное творчество русского фронтового командования было совершенно оторвано от событий.

Фронтовое командование ничего не знало о противнике, оно так же мало знало о своих войсках, а если и знало их состояние, то игнорировало его. Упустив из рук поводья управления 1‑й армией, фронтовое командование как бы старалось восполнить это упущение излишней опекой над 2‑й армией. Эта оперативная опека осуществлялась в отношении командующего армией нетактично, в оперативном отношении неправильно и самоуверенно, без знания и учета конкретной обстановки как на фронте 1‑й, так и особенно на фронте 2‑й армии.

В результате неправильных действий фронтового командования 2‑я армия была разбросана, 6‑й арм. корпус оставлен в качестве заслона в районе Бишофсбург, 13‑й и 15‑й арм. корпуса со 2‑й пех. дивизией брошены на северо-запад для наступления, а 1‑й арм. корпус оставлен в качестве заслона у Зольдау. Иначе говоря, это решение выдвигало 5 пехотных дивизий против 20‑го герм. корпуса (37‑я и 41‑я пех. дивизии, 3‑я рез. дивизия 3 ландв. бригады), имевшего 4½ пехотной дивизии, в то время как фланги русской армии были уступом назад: 6‑й корпус против 17‑го арм. и 1‑го рез., а 1‑й корпус – против начавшего высадку 1‑го корпуса немцев.

Что касается командования 2‑й армии, то поставленное в положение дивизионной инстанции оно не имело права не только командовать подчиненными корпусами, но даже менять место расположения штаба армии. Само же армейское командование не знало о завязке сражения на р. Алле 23 августа. Не имея связи с корпусами, оно не могло своевременно узнать о положении на фронте, а следовательно, и отдать нужные распоряжения.

Таким образом, если немцы имели подробные сведения о положении русских из перехваченных радиограмм, то русские 23 и 24 августа не только мало знали о немцах, вернее имели неправильные (предвзятые) предположения об их действиях, но они плохо знали расположение и действия даже своих войск.

В такой обстановке завязалось сражение.

Глава V

Борьба за фланг на северном крыле армий с 20 по 27 августа 1914 г.

1. Действия 2‑го армейского корпуса с 20 по 24 августа

После перехода германской границы 2‑й и 6‑й арм. корпуса могли встретить на своем пути лишь Лётценский отряд, арьергарды и разведывательные части 6‑й ландв. бригады, а также вооруженных местных жителей и местную полицию, так как предпринятое этими корпусами наступление совпало по времени с принятием немцами решения об отступлении.

2‑й арм. корпус 20 августа (в день Гумбинен-Гольдапского сражения) перешел границу и, тесня небольшие разведывательные части, 21 августа авангардами занял озерные дефиле на рубеже Юха, Клаусен, Розинко и одной бригадой – Лык.

Ввиду того что штаб 2‑го корпуса в этот день не получил сведений о сражении под Гумбиненом и Гольдапом, корпус не использовал выгодно сложившейся обстановки для удара во фланг и тыл 1‑му герм. рез. корпусу и 3‑й рез. дивизии, а также не получил приказа об изменении своей задачи от командования армии. Имея в виду задачу вспомогательного характера (прикрывать направление Августов, Гродно и наступать на широком фронте через озерные теснины), корпус предпочел овладеть Лётценом вместо другого образа действий. Об отходе немцев с фронта Гумбинен, Гольдап корпус не знал, почему командир корпуса готовился к атаке Лётцена. Ввиду этого 22 и 26 августа частью сил корпус сближается с Лётценом, а другой частью сил содействует 6‑му арм. корпусу. Тем временем немцы отошли от р. Ангерап, а также отвели из района Мазурских озер 3‑ю рез. дивизию и 6‑ю ландв. бригаду.

23 августа войска 2‑го арм. корпуса сблизились вплотную с Лётценом, где, по сообщению командира 2‑го арм. корпуса, происходило следующее:

«Разведка, направленная к стороне Лётцена, обнаружила небольшие пехотные части впереди крепости Лётцен, а также большую пыль в направлении к северо-западу от Лётцена. На городской кирке вывешены три белых флага; на двух видны красные кресты, а на третьем рассмотрена только синяя полоса. Появляющиеся по временам перед городом разъезды в 4—6 чел. при приближении наших разъездов отходят поспешно в город»[61].

24 августа части 26‑й и 43‑й пех. дивизий окружили Лётцен, в котором находился отряд Боссе в составе 4½ батальона. Коменданту крепости в 5 ч. 40 м. было послано предложение о сдаче крепости Лётцен.

Высланные с этим письмом русские парламентеры (2 офицера и трубач) были встречены огнем немецкого охранения, получили ранения и были взяты немцами вместе с письмом.

Комендант крепости полк. Боссе на полученное предложение ответил, что весьма сожалеет по поводу того, что высланные парламентеры были обстреляны, так как передовой пост не заметил парламентерского флага. Он сообщил, что раненые помещены в госпиталь и, как только позволит состояние их здоровья,