Капитуляция Лётцена не состоялась, равно как и разрушение его, которым угрожали русские. Крепость выдержала осаду до конца операции, не оказывая никакого влияния на ход ее, если не считать того, что русские отвлекли на блокаду 1‑ю бригаду 43‑й пех. дивизии. Остальные войска 2‑го арм. корпуса, овладев районом севернее Мазурских озер и Иоганнисбургом, с 23 августа пристроились к левому флангу 1‑й армии и с того же числа были переданы в подчинение ген. Ренненкампфу[63]. Последний, получив этот корпус на усиление армии, распространил на него полностью свое решение, по которому два корпуса должны были блокировать Кёнигсберг, а прочие войска армии в это время должны были содействовать операции по обложению крепости.

2. Наступление 6‑го армейского корпуса 21—25 августа

В то время когда войска 2‑го арм. корпуса успешно продвигались к озерным дефиле, войска 6‑го арм. корпуса 21 августа перешли границу в районе Домброво. В ночь на 22 августа корпус получил задачу продолжать наступление к Ортельсбургу, обеспечив себя одновременно со стороны Иоганнесбургских лесов.

Выполняя поставленную корпусу задачу, части 4‑й и 16‑й пех. дивизий[64] выступили из района Пелты, Домброво на Ортельсбург. Около полудня один батальон 62‑го Суздальского пех. полка, следовавший в авангарде 16‑й пех. дивизии, обстрелял германскую автомашину, обнаружил проволочные заграждения и отдельных бойцов на опушке леса южнее Ортельсбурга и остановился. Не организовав разведки, а лишь наблюдая проволоку и отдельных людей за ней, командование 16‑й пех. дивизии остановило колонну дивизии. Последующие действия достаточно правдиво изложены в журнале военных действий 6‑го арм. корпуса:

«Сведений о местонахождении 4‑й пех. дивизии и ее действиях в это время не было никаких. Дабы избежать разрозненности в действиях колонн, командир корпуса послал старшего адъютанта штаба корпуса генерального штаба кап. Рудского к начальнику 16‑й пех. дивизии с словесным приказанием наступающим частям колонны подтянуться и дальше занятой опушки леса не продвигаться до особого приказания. Вместе с тем посланному адъютанту было приказано произвести рекогносцировку позиции противника. Рекогносцировка обнаружила ряд проволочных заграждений впереди наших частей. Устоями для заграждений служили столбы из накатника, расположенные в три линии; вдоль столбов были протянуты стальные тросы, а по диагоналям и в разных направлениях между столбами – колючая проволока. Высота заграждений 5 фут. (1,5 м). Вдоль заграждений, несколько сзади них, видны были блокгаузы серого цвета, двухэтажные, около 3½ саж. (7,5 м) по фронту и в глубину с рядом бойниц для ружей и пулеметов. Из одного блокгауза было произведено несколько выстрелов. Заграждения, блокгаузы и несколько окопов за ними имели очень внушительный вид. Тем не менее войска противника нигде себя не обнаруживали, что дало возможность начальнику авангарда правой колонны, командиру 62‑го Суздальского пех. полк. Галицийскому перейти в наступление и овладеть без боя г. Ортельсбург. В 6 ч. 10 м. вечера было сообщено об этом в штабы армии и соседних корпусов. Штаб корпуса вошел в город в 7 ч. 10 м. вечера. Жители из города почти все бежали»[65].

Командиры 16‑й пех. дивизии и 6‑го корпуса остановили наступление на пустые укрепления и с полудня до вечера держали подчиненные им войска в колоннах. Возможно, что они держали бы их и дольше, но командир 62‑го пех. полка, нарушив приказ начальства, двинулся вперед и без выстрела занял пустой город. Этот факт показывает чрезмерную осторожность высшего командного состава, его неумение организовать своевременную разведку и надежную связь между колоннами, а также незнание старшими начальниками общепринятых задач авангардных частей, как известно, предназначенных для того, чтобы завязать бой с противником и боем уточнять полученные от разведки данные. В описанном эпизоде, надо полагать, дело происходило так. Разведчики шли в 1—2 км впереди головной походной заставы. Достигнув двухэтажных блиндажей серого цвета, они остановились, высматривая все их достопримечательности. Через два-три десятка минут к разведчикам присоединилась головная походная застава, а за ней батальон 62‑го пех. полка, которые также остановились и продолжали совместное наблюдение. Обнаружив автомашину, они обстреляли ее и донесли о происшедшем. Вследствие этого колонны остановились… Остальное уже известно.

Вечером 22 августа в покинутый немцами город собрался весь 6‑й корпус в полном составе, т.е. все части 4‑й и 16‑й пех. дивизий, и расположился на ночлег. Едва стало светать, как в городе началась стрельба, якобы поднятая кем-то из местных жителей. Кем и откуда, установлено не было, но стрельба распространилась на многие части корпуса, и только при энергичном воздействии офицерского состава была, наконец, прекращена. Только после беспричинной стрельбы командир 6‑го корпуса понял неудобство расположения всех войск корпуса в маленьком городке.

На 23 августа была назначена дневка, но вместо дневки частям корпуса пришлось перемещаться: 16‑я пех. дивизия была выведена в район Романен, а 4‑я пех. дивизия – в район Эйхталь; тогда же было выставлено и сторожевое охранение.

В 19 ч. 00 м. 23 августа корпус получил сообщение об успешных действиях войск 1‑й армии под Гумбиненом. В этом сообщении значилось, что 1‑я русская армия «разбила 3 корпуса противника».

В 22 часа 23 августа корпус получил приказ о выдвижении 24 августа на фронт Пассенгейм, Лайс, а 25 августа на фронт Вартенбург, Алленштейн.

День 24 августа части корпуса маршировали двумя колоннами и заняли район Риббен, Гайсменген. К числу недоразумений этого дня можно отнести вмешательство армейского командования в разведывательную службу 6‑го арм. корпуса. Командующий армией приказал назначить войскового старшину Ханженкова начальником передовой корпусной конницы в составе 3 конных и 1 пешей сотен с 2 ротами пехоты и 2 пулеметами из 4‑й пех. дивизии, которая «должна была сосредоточиться у Дембровкен для освещения впереди лежащей местности и поддержания связи с частями корпуса»[66]. Обращаем внимание не только на то, что командующий армией должен был указывать корпусу на необходимость ведения разведки, но и на то, что для этого организуется отряд из двух сотен 22‑го Донского каз. полка, двух сотен пограничников и двух рот из 4‑й пех. дивизии, т.е. отряд более пригодный для несения этапной службы, чем для разведки. Кроме того, штаб корпуса решил расширить обязанности этого передового отряда и помимо разведки возложил на него поддержание связи между частями корпуса. Вследствие всего этого передовой отряд ничего не знал о противнике и плохо поддерживал связь.

В 22 часа 24 августа командир 6‑го арм. корпуса получил приказ армии, в котором была дана ориентировка о ходе боя 15‑го корпуса на