Практически одновременно с немецким танками был модернизирован танк Pz. 38(t), выпускавшийся для вермахта в Чехии. 50-мм лобовой лист корпуса и башни получила модель Е, запущенная в производство в ноябре 1940 г.[108] В мае 1941 г. ее сменила модификация F также с 50-мм лбом корпуса и башни[109]. Из 746 танков чешского производства Pz. 38(t) количество машин с броней 50 мм (25 + 25) можно оценить в 45–60 %.

Таким образом, качественный скачок, произошедший в 1940 г. в развитии германской бронетехники, существенно сужал возможности 45-мм пушек по поражению танков противника. Надежда оставалась на 76-мм орудия. Однако здесь главной проблемой стал выпуск бронебойных снарядов. Из 930 тыс. снарядов, заказанных Главным артиллерийским управлением с 1936 г. по первое полугодие 1941 г., промышленностью было изготовлено 192,7 тыс. штук, т. е. план был выполнен лишь на 20,7 %[110]. Жалобы на нехватку бронебойных снарядов рефреном звучат в документах 1941 г. Ввиду утраты документов частей и соединений нет целостной картины, но, например, в июльском 1941 г. донесении штаба 9-й противотанковой бригады было прямо сказано: «Бронебойных снарядов для 76-мм пушек образца 1936 г. за все время действий не было»[111].

Бригада действовала в Прибалтике, в районе Шауляя, в полосе наступления 4-й танковой группы вермахта.

Значительные потери вооружения приграничных армий, а затем и армий резерва Ставки в боях июля и августа 1941 г. привели к усугублению кризиса противотанковой обороны. В этих условиях советское командование вынуждено было идти на меры чрезвычайного характера с передачей в противотанковые полки и дивизионы 85-мм зенитных орудий обр. 1939 г. Так, уже в июле 1941 г. началось формирование противотанковых артиллерийских полков по 36–85-мм пушек каждый[112]. Зенитные орудия могли уверенно поражать германскую бронетехнику с больших дистанций как бронебойным снарядом, так и стальной осколочно-фугасной гранатой. Однако зенитные орудия были громоздкими, и маскировка их на позициях представляла немалые трудности. Кроме того, штатный тягач для орудий этого типа – трактор СТЗ-5 – обладал невысокой скоростью и затруднял маневр противотанковыми средствами. Тем не менее значение 85-мм орудий в боях осени 1941 г. трудно переоценить, особенно на фоне резкого снижения количества 45-мм орудий.

Все вышесказанное позволяет сделать следующие выводы. К лету 1941 г. значительная доля немецкой бронетехники получила бронирование, не пробиваемое в лобовой проекции основным противотанковым средством Красной армии – 45-мм пушкой обр. 1937 г. Дополнительные возможности, которые давало Красной армии наличие 76-мм танковых и дивизионных орудий, в значительной степени нивелировалось нехваткой бронебойных снарядов.

Одновременно следует признать, что советские тактические воззрения относительно противотанковой обороны соответствовали времени. Ограниченная реализация этих тактических принципов обусловливалась общей обстановкой. Возникший летом 1941 г. кризис противотанковой обороны потребовал чрезвычайных мер, с одной стороны, и усугублялся нехваткой штатных противотанковых средств после летних потерь – с другой.

В целом проблемы, возникшие с противотанковыми средствами в Красной армии вследствие модернизации техники противника и промахов в военном производстве в СССР, можно назвать в ряду значимых причин катастрофы 1941 г. Это частный фактор, но усугублявший общую неблагоприятную для нашей страны обстановку.

«Перекаленные» снаряды: ввод М. Н. Свириным в оборот информации о кризисе бронебойных боеприпасов Красной Армии в 1941 г.

Выстраивание причинно-следственных связей исторических событий требует опоры на достоверно установленные факты. В противном случае установление истинных причин успехов и поражения в вооруженной борьбе окажется заведомо ошибочным. В отечественной историографии сложилась тенденция формирования объяснения хода боевых действий через личности полководцев и частично – политических деятелей, принимавшиеся ими решения. При всех очевидных сильных сторонах такого подхода в случае с войнами индустриальной эпохи он обладает рядом столь же очевидных недостатков. Техника в XX столетии имела все большее значение для развития событий на полях сражений и в случае Второй мировой войны часто оказывала решающее влияние для их исхода. Явление, разумеется, имело более сложную структуру, чем «дуэльное» сопоставление образов танков или самолетов обеих сторон конфликта. В условиях массовых армий огромное значение приобретали организационный фактор, штатная организация соединений и частей, а также организация взаимодействия между родами войск.

Правильная, взвешенная и обоснованная оценка событий 1941 г. на советско-германском фронте в этом отношении составляет большую проблему, не до конца разрешенную в отечественных и зарубежных исследованиях. Одним из непреложных фактов в послевоенной советской историографии являлась оценка имевшихся в Красной армии противотанковых средств как адекватных времени и обстановке. Так, В. А. Анфилов, признанный в то время исследователь начального периода войны, писал следующее: «Основным орудием для борьбы с вражескими танками была 45-мм пушка. Однако ее пробивная способность оказалась недостаточной для уничтожения средних танков, имеющих толщину брони до 70 мм»[113].

При этом публиковавшиеся в то время технические характеристики немецких танков показывали, что наиболее защищенные немецкие боевые машины в 1941 г. имели лобовую броню 50 мм[114]. Бронирование около 70 мм имели только трофейные французские машины, применявшиеся в незначительном количестве и не в составе танковых дивизий. Соответственно, сомнений в приемлемой эффективности 45-мм орудий вроде бы не было. Позднее, в постсоветский период, В. А. Анфилов даже несколько заострил свое утверждение: «Эффективным еще против состоявших в то время на вооружении немецких танков было и 45-миллиметровое орудие»[115].

В фундаментальной работе «Отечественная артиллерия: 600 лет», изданной большим тиражом в 1986 г. под редакцией маршала артиллерии Г. Е. Передельского, сомнения в дееспособности отечественных противотанковых средств безапелляционно отметались: «Если учесть, что немецкие танки в рассматриваемый отрезок времени имели броневую защиту толщиной до 30–50 мм, то они успешно поражались при стрельбе бронебойными снарядами из всех орудий, состоявших на вооружении советской противотанковой артиллерии»[116].

Причем подчеркивалось, что 45-мм пушки могли уверенно поражать бронетехнику противника: «Сомнения же о возможностях батальонной 45-мм пушки безосновательны. 45-мм пушка обр. 1937 г. была способна на дальности с 800 м и ближе пробивать броню до 30–45 мм соответственно при углах встречи 60° или 90°. Она не всегда пробивала лишь лобовую броню танка T-IV, но эти боевые машины в то время составляли менее 10 % танкового парка противника и в массовом масштабе еще не применялись»[117].

Конечно, следует учитывать, что в советской историографии имелось два параллельно существующих течения: публикации, доступные широкому кругу интересующихся историей и исследователей, и закрытые грифами «ДСП» и «Секретно». Последние являлись достоянием узкого круга лиц, преимущественно военнослужащих Советской армии, имеющих соответствующие формы допуска. В ряде случаев оценки в закрытых исследованиях