Из этого случая можно извлечь как практические уроки (прежде всего – не стоит выпускать на удаленных островах хищников, поедающих все подряд), так и эволюционные. Птицы, оказавшиеся столь безнадежно уязвимыми перед бойгами, в момент появления змей столкнулись с мощным давлением отбора, которое могло бы способствовать быстрой эволюции, но оказалось для этого слишком сильным и слишком внезапным. Сильное давление отбора влияет на формирование вида намного заметнее, чем слабое, однако чрезмерно сильное давление определенно может привести к вымиранию. Чтобы вид мог эволюционировать, необходимо время, достаточное для того, чтобы накопить наиболее удачные (полезные) мутации и чтобы эти мутации распространились в следующих поколениях. У птиц острова Гуам такого времени не было.
Похожие виды птиц, обитающие там, где древесные змеи жили изначально, не сталкивались с этой проблемой, так как они постепенно эволюционировали вместе со змеями, участвуя в той обоюдной гонке вооружений, о которой говорилось выше. Когда предки будущих древесных змей только-только начали совершать пробные вылазки на деревья, гнездящиеся там птицы не так часто страдали от этих хищников, поэтому давление отбора на случайные мутации, изменяющие их повадки, было незначительным. Особи, строившие гнезда в более труднодоступных местах и/или защищавшие их более агрессивно, производили чуть больше потомства, чем те, кто этого не делал. По мере того как птицы обучались иметь дело со змеями, змеи, в свою очередь, испытывали давление отбора, благоприятствующего таким признакам, как все более гибкое тело и способность совершать все более ловкие движения, и две группы антагонистов эволюционировали в напряженном тандеме. Ключевой момент здесь состоит в том, что и те и другие начинали с нулевой стадии – птицы ничего не знали о змеях, а змеи ничего не знали о том, как ловить птиц. Постепенно каждая из сторон двигалась вверх по шкале адаптаций, подталкиваемая постоянным усовершенствованием противника, пока те и другие не достигли высшей, десятой стадии – птицы стали неуловимыми, агрессивными, начали гнездиться колониями ради защиты, а змеи перешли к полностью древесному образу жизни, приобрели покровительственную окраску и научились питаться яйцами. На Гуаме, напротив, птицы были на нулевой стадии, а змеи – на десятой. Для постепенных перемен просто не было времени: те редкие птицы, поведение которых чуть лучше защищало их от змей, выживали ненамного чаще своих собратьев, поскольку все равно были безнадежно плохо адаптированы для борьбы с новой угрозой.
Безмолвные леса Гуама наглядно демонстрируют, чего стоит неудача в гонке вооружений. Когда предки этих птиц из ближайших южно-тихоокеанских популяций добрались до острова, они оставили позади себя змей – как и давление отбора, заставляющее их избегать. Новая встреча оказалась несчастливой. Все же это не означает, что даже длительная гонка вооружений не может в конечном итоге привести к удивительно неравному балансу сил, гораздо более выраженному, чем сравнительно небольшие несоответствия между гепардами и газелями. В следующей главе мы подробно рассмотрим пример такого состязания.
2
Вылетая из гнезда кукушки
У зулусов есть легенда, которая одновременно служит предостережением против жадности и воздает должное удивительной птичке – большому медоуказчику. Вот о чем в ней рассказывается:
Однажды медоуказчик Нгеде нашел на огромном фиговом дереве пчелиное гнездо и отправился за помощью. Вскоре он нашел человека по имени Гингиле и прокричал ему: «Читик-читик-читик!» Гингиле знал этот клич, говорящий о том, что птица нашла мед, и последовал за Нгеде, перепархивавшим с дерева на дерево, и так он добрался через лес к большому фиговому дереву, где птица остановилась и начала взволнованно чирикать у большого дупла в стволе. Хотя Гингиле не видел пчел, он догадался, что там гнездо, и с радостью развел костер, чтобы зажечь дымовой факел. Он взобрался на дерево и сунул факел глубоко в дупло. Вскоре пчелы повалили наружу, спасаясь от дыма; некоторые его ужалили, но в дупле остались соты, полные золотистого меда и жирных белых личинок. Гингиле сложил все это в свою кожаную сумку и слез с дерева. Когда он уходил, Нгеде стал бранить его: «ВСЕ взял! ВСЕ взял!»
Гингиле обернулся и насмешливо спросил: «Тебе нужны соты? Но я проделал всю работу, и меня покусали пчелы – зачем мне с тобой делиться?»
Нгеде улетел, но не забыл обиды.
Через несколько недель Гингиле шел по лесу и услышал медовый клич Нгеде: «Читик-читик-читик». Он облизнулся при мысли о вкусном меде, снова последовал за птицей, перелетавшей с дерева на дерево, и наконец они оказались у акации. И на этот раз Гингиле не увидел пчел, но вновь доверился медоуказчику и приготовил дымовой факел, чтобы выкурить их. Вооружившись факелом, он забрался на ветви и стал искать гнездо, но ничего не нашел. Вместо этого, обогнув ствол, он внезапно очутился лицом к лицу с леопардом. Леопард пришел в ярость оттого, что его разбудили, бросился на Гингиле и едва не схватил его. Гингиле выронил факел и скатился с дерева, ударившись головой. Он пустился бежать во всю прыть, споткнулся о корень дерева и подвернул щиколотку, но леопард был слишком сонным для погони, и Гингиле удалось спастись.
Хромая, он побрел прочь, но не забыл урока.
С тех пор, когда Нгеде или кто-то из его сородичей приводит человека из племени к пчелиному гнезду, медоуказчику оставляют лучшую часть лакомства в знак благодарности.
«Месть медоуказчика» – так называется эта сказка – явный вымысел, но имеет корни в реальном мире. Медоуказчиковые – это семейство мелких невзрачных птиц, включающих несколько видов, два из которых развили совершенно необыкновенную способность к взаимному сотрудничеству с человеком. Самый известный и наиболее подробно изученный – большой медоуказчик, и в его научном названии (Indicator indicator) дважды упоминается повадка, благодаря которой он стал так знаменит. Медоуказчики питаются преимущественно содержимым пчелиных гнезд, в том числе яйцами, личинками, куколками и даже воском, и, хотя они, как правило, способны проникать в гнездо самостоятельно, им также известно, что это проще сделать, если более крупное животное сначала его разломает. Поэтому, если поблизости от найденного гнезда им встречается человек, они кричат, привлекая его внимание, и ведут к гнезду[22]. Это выгодно обеим сторонам: человек получает источник меда, а птица – легкий доступ к остальному содержимому гнезда.
Если бы это была книга о чудесах эволюции, данный эпизод на этом бы и закончился, возможно, после краткого экскурса в историю сотрудничества человека с медоуказчиком, включая результаты недавнего исследования, подтвердившего, что медоуказчики в Мозамбике откликаются на специальный человеческий зов «бррр-хм»[23]. Но так как эта книга посвящена более неоднозначным результатам эволюции, мы рассмотрим брачное поведение медоуказчиков и увидим, что в этом контексте полезные птички явно не столь склонны к сотрудничеству. Самка откладывает до двадцати яиц в год, и если вам кажется, что ей не под силу прокормить столько ртов, то не беспокойтесь, ведь она даже не собирается этого делать. Все свои яйца она откладывает по одному в гнезда других птиц.
Это называется «гнездовой паразитизм», и медоуказчики не единственные, кто использует такую стратегию. Многие другие злоумышленники вам хорошо знакомы – особенно кукушка и коровий трупиал, – но тем же самым отличаются вдовушки, кукушковые ткачи и черноголовые древесные утки. Все эти птицы являются облигатными гнездовыми паразитами, то есть они не станут заботиться о собственном потомстве, даже если не найдется простофили, готового проделать эту работу за них. У некоторых видов такое поведение наблюдается нерегулярно, но для них характерно выбирать в качестве хозяев других представителей собственного вида. Причем так бывает не только у птиц: среди насекомых есть шмели-кукушки и осы-кукушки, и даже среди рыб имеются виды гнездовых паразитов, включая один вид сома (известного, разумеется, под говорящим названием сом-кукушка), который подбрасывает свою икру определенным видам цихлид, вынашивающих потомство во рту. Последние подбирают икринки ртом сразу после оплодотворения и явно не замечают спрятанных среди них икринок сома. Когда мальки сома вылупляются, находясь
