— Тогда зачем ею заниматься?

— Потому что правильные вопросы важнее готовых ответов. Готовые ответы устаревают. Правильные вопросы остаются актуальными всегда.

Мерлин шёл рядом, размышляя об услышанном. Философия казалась ему одновременно сложной и захватывающей. Впервые в жизни он понял, что мир гораздо больше и загадочнее, чем казалось.

А Крид думал о том, как трудно передавать мудрость, накопленную веками. Каждое поколение должно было заново открывать истины, которые предыдущие поколения уже знали. Но по-другому было нельзя — понимание не передавалось по наследству, его нужно было завоёвывать самостоятельно.

Следующий урок будет ещё сложнее. Потому что от теории предстояло переходить к практике. А практика всегда труднее теории.

На следующее утро урок практической этики начался не в саду, а в тронном зале, где к Артуру пришли просители. Крид решил, что лучший способ изучать этику — применять её к реальным проблемам.

— Сегодня будешь разбирать споры и жалобы, — сказал он Артуру. — А я буду объяснять этические принципы твоих решений.

Мерлин сел в стороне с дощечкой для записей. Ему было интересно наблюдать, как философские идеи применяются на практике.

Первым пришёл торговец Марк Флавий с жалобой на соседа-кузнеца.

— Мой господин, — начал торговец, — кузнец Бронн работает с раннего утра до поздней ночи. Стук молотов не даёт спать моей семье. Прошу запретить ему работать в ночное время.

Артур выслушал жалобу и обратился к кузнецу:

— Что скажешь в свою защиту?

Бронн, крепкий мужчина с закопчёнными руками, ответил:

— Господин, у меня много заказов. Если не буду работать ночью, не успею их выполнить. А заказчики пойдут к другим мастерам.

— Понятно, — кивнул Артур. — А нельзя ли перенести мастерскую в другое место?

— Можно, но это будет стоить больших денег. У меня их нет.

Артур задумался. С одной стороны, торговец имел право на покой. С другой — кузнец имел право на заработок.

— Какое решение ты принимаешь? — тихо спросил Крид.

— Кузнец может работать до девятого часа вечера, но не позже. А если хочет работать дольше — пусть найдёт новое место для мастерской.

— Хорошо, — одобрил Крид. — Ты попытался учесть интересы обеих сторон. Это называется принципом справедливого баланса.

Стороны согласились с решением и ушли.

Следующая проблема оказалась сложнее. Пришла вдова с двумя детьми.

— Мой господин, — сказала она, — мой муж погиб в строительной артели, упав с лесов. Подрядчик отказывается платить компенсацию, говорит, что муж был пьян.

Крид подозвал подрядчика — грека по имени Деметрий.

— Это правда? — спросил Артур.

— Правда, господин. Человек был пьян, не соблюдал осторожность. Я не виноват в его смерти.

Вдова заплакала:

— Мой муж не пил! Он упал, потому что доски в лесах были гнилые!

— Есть свидетели? — спросил Крид.

— Трое рабочих видели, — ответила вдова.

Привели свидетелей. Двое подтвердили слова подрядчика, один — слова вдовы.

— Что делать? — растерялся Артур. — Как определить, кто говорит правду?

— В этом и заключается сложность практической этики, — объяснил Крид. — Не всегда можно установить истину. Но решение принимать нужно.

— По какому принципу?

— Подумай сам. Какие этические соображения здесь применимы?

Артур сосредоточился:

— С одной стороны, если подрядчик не виноват, несправедливо заставлять его платить. С другой стороны, вдова с детьми может умереть с голоду...

— Правильно мыслишь. Продолжай.

— Может быть, применить принцип помощи слабым? Даже если муж был виноват, дети не виноваты в его смерти.

— Хорошо. А как это оформить юридически?

— Подрядчик заплатит половину обычной компенсации. Не как признание вины, а как помощь семье погибшего работника.

Крид одобрительно кивнул:

— Мудрое решение. Ты применил принцип милосердия, не нарушив принципа справедливости.

Третий случай был ещё сложнее. Привели юношу, обвиняемого в краже.

— Этот мальчишка украл у меня кошелёк! — кричал пожилой римлянин. — Я видел собственными глазами!

Юноша отрицал:

— Я не крал! Кошелёк упал, я только поднял его!

— Лжёшь! — возмутился римлянин. — Ты схватил его и побежал!

— Я побежал, чтобы вернуть вам! Но вы начали кричать "Вор!"

Артур выслушал обе стороны.

— Есть свидетели?

— Я видел, — сказал один из прохожих. — Мальчик действительно поднял упавший кошелёк. Но потом побежал не к хозяину, а от него.

— А куда он бежал? — спросил Мерлин.

— В мою сторону, — ответил свидетель. — К тому месту, где стоял этот римлянин.

Ситуация прояснилась. Мальчик говорил правду, но его действия выглядели подозрительно.

— Что скажешь? — спросил Крид у Артура.

— Мальчик не виноват. Но римлянин тоже не виноват — он действительно подумал, что его обкрадывают.

— И какое решение?

— Никого не наказывать. Но в будущем, если найдёшь чужую вещь, сразу громко объяви об этом, чтобы не было недоразумений.

— Правильно. Ты применил принцип презумпции невиновности и принцип профилактики.

Четвёртый случай касался семейного спора. Муж и жена не могли поделить имущество при разводе.

— Она требует половину моего состояния! — возмущался муж. — Но всё это я заработал до брака!

— А я десять лет вела его хозяйство! — отвечала жена. — Без меня он бы прогорел!

— Сложный вопрос, — признал Крид. — Здесь сталкиваются разные принципы. Право собственности против принципа справедливого вознаграждения за труд.

— А есть ли общие правила для таких случаев?

— Есть, но они не всегда справедливы. Лучше рассматривать каждый случай отдельно.

Артур подумал:

— Имущество, нажитое до брака, остаётся мужу. Но жена получает компенсацию за десять лет работы — скажем, столько, сколько получила бы наёмная экономка.

— Неплохо, — оценил Крид. — Ты разделил разные виды прав и справедливости.

Последний случай дня оказался самым трудным. Привели двух братьев, споривших о наследстве отца.

— По завещанию всё достаётся старшему брату, — объяснил писец.