— Принято.

Я протянул руку, и Наташа за нее взялась. Будем выступать единым фронтом.

Подходя к гостиной, разговоры мы прекратили, но стоило войти в гостиную, как Наташа громко сказала:

— Вам не удастся нас разлучить.

— Мы заключили брак церковный и брак магический, — вторил я ей.

Со стороны мы должны были смотреться умилительно, но дознаватель, мужчина средних лет, в кителе, который с трудом сходился на животе, нашим выступлением не проникся. Он приподнялся, показывая вежливость, снисходительно качнул обоими подбородками и сказал:

— Полноте, господа Вороновы, никто не собирается вас разлучать.

— Вы же по поручению моего отца? — подозрительно уточнила Наташа.

— Вашему отцу, Наталья Васильевна, сейчас вовсе не до того, чтобы возвращать блудную дочь. Вы выбрали очень удачное время для своего побега. И о причинах этой удачливости я бы хотел с вами поговорить.

— С кем имею честь? — уточнил я, совершенно успокоенный. Легенда о восстановлении реликвии у нас с Наташей была разработана еще в Тверзани, и если она сошла Куликову, то и остальные ее проглотят, не поморщившись.

— Денисевич Михаил Федорович. Хотел бы услышать от вас рассказ о восстановлении реликвии.

— Разве по статусу столь важному господину заниматься таким лично?

Он улыбнулся, явно польщенный моими словами.

— Как вам сказать, Петр Аркадьевич. В таких вопросах лучше получать информацию из первых рук, а не в пересказе подчиненных, которые имеют нехорошую особенность путать или забывать. Слишком серьезный вопрос поднимается. Никто даже не думал, что восстановление реликвий возможно в принципе. Министерство магии давало однозначный отрицательный ответ, утверждая, что нет специалиста, способного починить взорванные артефакты. И внезапно у князя Куликова на руках оказывается в точности такая же реликвия, как была до этого трагического происшествия. Причем восстановление произошло на глазах у двух свидетелей. Сам-то князь прибыл уже, когда зона очистилась, а вот что вас, молодые люди, понесло вглубь зоны, забитой опасными тварями?

Конкретно этот вопрос мы не оговаривали, потому что Куликов о причине был в курсе, а посторонним о навыке Наташи говорить было нельзя. Придется что-то сочинять на ходу с упором на то, что мы пара с ветром в голове. И если до сих пор не убились, то лишь чудом.

— Вы же понимаете, что дочь князя, даже младшую, за меня никто не согласился бы отдать. Не того полета я птица, — вдохновенно сказал я. — Все началось с того, что я сделал снегоход. У меня, знаете ли, сродство к механике, и в Дугарске его удалось реализовать полностью. И мы решили прокатиться до Тверзани…

Глава 24

В целом рассказ о том, как два практически подростка решили, что лучше умереть вместе, чем быть разлученными жестокой судьбой, получился весьма красочным.

— А потом божий помощник говорит: «Во исполнение договора» — и реликвия вспыхнула, а все твари, кто не успел убежать, испепелились, — вдохновенно закончил я.

Теперь, оглядываясь на прошлое, я понимал, что это было чистой воды авантюрой. Не успел бы активировать — и нас бы сожрали. Это, конечно, очень быстрая и почти безболезненная смерть по сравнению с той, что была мне уготована печатью клятвы, но все же смерть.

— Почему вы решили, что это был именно божий помощник? — скептически спросил Денисевич.

— Я не могу ответить на этот вопрос.

— Мы не можем, — вторила Наталья. — Но все было именно так, как рассказал Петя.

Она сидела, трогательно ко мне прижавшись, и держала меня за руку. Наверное, с нас сейчас можно было писать портрет двух влюбленных.

— Странная история.

— Другой у нас нет, — ответил я. — Вы же не думаете, что мы привезли реликвию с собой?

— Я бы не удивился, Петр Аркадьевич, — вкрадчиво сказал он. — Потому что откуда-то она там появилась.

— Не откуда-то, а была доставлена туда божьим помощником.

Мое объяснение Денисевичу не очень-то нравилось. Он рассчитывал на что-то попонятней. Что-то такое, что могло быть использовано при восстановлении другой зоны или, напротив, чему можно найти противодействие, чтобы восстановления не допустить. Я же рассказываю про то, на что повлиять невозможно.

— Как выглядел божий помощник, Петр Аркадьевич?

— Извините, но на этот вопрос я не вправе отвечать. Предваряя могущие у вас возникнуть вопросы, Михаил Федорович, сразу говорю, что ни на один, касающийся божьего помощника, я вам не отвечу. Единственно, что могу отметить: реликвия восстановилась не сама.

— И не на пустом месте, — дополнила Наташа. — Все осколки реликвии Куликовых были похищены и каким-то образом спаяны воедино. У меня нет сомнений — была восстановлена именно та реликвия, которая была расколота в нашей зоне.

— То есть вы уверены, что это не реликвия, созданная заново специально под Куликовых, Мария Васильевна? — повернулся к ней заинтересованный Денисевич.

— Я абсолютно в этом уверена, — твердо ответила она. — Я ее видела совсем рядом. На расстоянии вытянутой руки. И это выглядело очень впечатляюще.

— Вы ее трогали?

— Это могло бы нарушить что-то, — ответила Наташа полуправдой.

— А вы, Петр Аркадьевич?

— Признаться, после активации она столь призывно светилась, что я протянул руку, но Наташа меня остановила. Дотронуться я не успел.

— И реликвия так и стояла на снегу?

— До прихода князя Куликова, Михаил Федорович, она висела в воздухе.

— А после его прихода?

— Я не могу знать, потому что после его прихода нам пришлось очень быстро оттуда уехать. Князь был… несколько расстроен браком младшей дочери и попытался меня убить сразу при встрече.

— Настолько расстроен? — приподнял бровь Денисевич. — Вы не кажетесь мне неподходящим женихом для княжеской дочери. Хорошая семья, деньги, опять же, имеются. Такой дом в столице, поди, всего нынешнего имущества Куликовых стоит.

— Будете смеяться, Михаил Федорович, но этот дом я выиграл в карты по дороге в Святославск. Нет, кое-какие деньги у меня есть, но механик я начинающий. Хотя мне уже есть чем похвастаться — автомобиль собрал собственными руками. А какой там двигатель…

Я принялся восторженно описывать все преимущества моего автомобиля, притворяясь, что не вижу, насколько это неинтересно моему собеседнику. Наташа с радостью подключилась и начала твердить, какой я талантище, перечисляя все мои изделия. Денисевич несколько раз пытался вернуть разговор в нужное русло, но я сразу