Наконец, не в силах больше сдерживаться, Сэша со смехом соскользнула в воду.

Дельфины тут же окружили её.

Они были невероятно осторожны, понимая её хрупкость. Они поддерживали её, позволяя ей держаться за их спинные плавники, и катали по всему огромному бассейну.

Сэша визжала от восторга, её смех эхом разносился над водой, смешиваясь с радостными щелчками и свистом её новых друзей. Она обнимала их, гладила их гладкую, упругую кожу, заглядывала в их умные глаза.

Она была абсолютно, безгранично счастлива.

* * *

Я выбрался из воды и улёгся обратно на шезлонг.

Этот аквапарк, при всей своей вычурной роскоши, оказался на удивление неплохим средством для снятия стресса.

Сэша, выбравшись из дельфинария, теперь с энтузиазмом пыталась научить Лексу языку дельфинов, издавая серию щелчков и свистов, от которых у суровой полицейской дёргался глаз.

Кармилла, победив в битве за лучший шезлонг, теперь вела позиционную войну с Розой за зонтик, в котором не было смысла, но это ж дело принципа!

Шондра, наконец, нашла уединённый бассейн и просто плавала кругами с блаженным выражением лица.

Плавание с русалкой оказалось на удивление расслабляющим. Серена, сбросив маску профессиональной ассистентки, превратилась в весёлую, беззаботную девчонку, и её смех, отражавшийся от воды, на какое-то время заставил меня забыть о Кощее, Сайботах и прочих радостях. Сейчас она ушла «попудрить носик», оставив меня наедине со своими мыслями.

Я поднял руку, подзывая официанта, и заказал коктейль.

* * *

В другом конце VIP-зоны, у стойки бара, Моника почувствовала, как её сердце пропустило удар, а затем забилось с удвоенной силой. Вот он. Её шанс.

Она наблюдала за ним всё это время, прячась за декоративной пальмой и делая вид, что протирает и без того чистые столики.

Она видела его смех, его расслабленную позу.

И ненавидела его за это ещё сильнее.

Он смеётся, он развлекается, в то время как её мир рухнул, а банда уничтожена.

— Один «Лазурный прилив» для капитана Волка, — передал ей заказ официант.

Моника кивнула и подошла к барной стойке.

Бармен, тот самый парень, который уже разговаривал с ней, принялся за работу.

Он смешивал в шейкере голубой ликёр, ром, ананасовый сок и ещё пару секретных ингредиентов. Через минуту перед Моникой стоял высокий бокал, наполненный напитком цвета тропического неба, украшенный долькой карамболы и бумажным зонтиком.

Моника взяла бокал и отошла в сторону, к сервировочной станции, якобы чтобы взять салфетки. Её движения были выверенными и точными.

Никто не обращал на неё внимания.

Она на секунду прикрыла бокал ладонью, и из кармашка её фартука в руку скользнул маленький, невзрачный флакон.

Одно короткое движение большого пальца — крышка открыта. Она наклонила флакон, и одна-единственная, кристально чистая, как слеза, капля упала в голубую жидкость…

Но потом она не выдержала и плеснула побольше.

«Этот подонок слишком живучий, нужно действовать наверняка», — пронеслось в её голове.

«Стикс-9». Без цвета, без запаха, без вкуса.

Он растворился мгновенно, не оставив ни следа.

Идеальное убийство, которое даже не убийство. Просто выключение.

Моника поставила бокал на поднос. И тут же поняла — проблема.

Она не может подойти к нему сама. Волк узнает её. Даже в этой дурацкой униформе, даже с дурацким париком, который её заставили надеть, чтобы меньше пугать посетителей.

Вряд ли капитан способен отличить одного аксидианца от другого, но сам факт, что его обслуживает красночешуйчатая рептилия, однозначно заставит этого гада насторожиться.

Нужен был посредник. Пешка.

Её взгляд заметался по залу и остановился на молодом официанте, который как раз убирал грязную посуду с соседнего столика. Он выглядел уставшим, замученным и недовольным всем миром. Идеальный кандидат.

Моника мгновенно преобразилась.

Её хищное, напряжённое лицо сменилось маской страдания.

Она прижала руку к животу и согнулась, словно от внезапного приступа боли.

— Ох… — простонала она, качнувшись.

Молодой официант с бейджем «Кевин» поднял на неё раздражённый взгляд.

— Что случилось?

— Простите… — пролепетала Моника, её голос дрожал. — Мне… мне очень плохо. Кажется, я… это… по-женски. Мне срочно нужно в туалет.

Официант закатил глаза.

— Ну и иди. Мне-то что?

— Но… заказ! — Моника указала дрожащим пальцем на поднос. — Это для VIP-клиента! Для капитана Волка! Нельзя заставлять такого важного гостя ждать! Пожалуйста, умоляю вас, отнесите! Это займёт у вас одну минуту! Я… я вам буду так благодарна!

Она скорчила такую страдальческую гримасу, что, казалось, вот-вот упадёт в обморок прямо рядом с его начищенными ботинками.

Парень тяжело вздохнул. Он ненавидел свою работу. Ненавидел этих богатеньких VIP-клиентов с их дурацкими заказами. Ненавидел своих коллег с их вечными проблемами. Но правила были правилами. VIP-клиент должен получить свой коктейль быстро.

— У-у-ух, ладно! — процедил Кевин. — Давай сюда свой поднос. Но ты мне должна. Будешь мою смену в следующий вторник отрабатывать.

— Спасибо! Спасибо вам огромное! Вы меня просто спасли! — поблагодарила Моника и, сунув ему в руки поднос, пулей метнулась в сторону туалетов.

Разумеется, ни в какой туалет она не пошла. Она шмыгнула за угол, к служебному выходу, и затаилась там, превратившись в тень. Из-за края стены ей был прекрасно виден шезлонг Волка.

Кевин, с лицом мученика, несущего свой крест, поплёлся через всю зону отдыха. Он нёс поднос с одним-единственным бокалом, проклиная про себя и эту новенькую симулянтку, и этого капитана Волка, и всю эту дурацкую работу.

Моника не дышала. Она видела, как Кевин приближается к цели. Каждый его шаг отдавался в её голове ударом гонга. Вот он ставит поднос на столик. Вот он произносит заученную фразу:

— Ваш «Лазурный прилив», сэр.

Волк, отвлечённый очередным спором Кармиллы и Лексы, лишь рассеянно кивнул. Он даже не посмотрел на официанта.

Он просто взял бокал.

Прохладное стекло коснулось его пальцев. Он поднёс его к губам.

Моника видела это так отчётливо, будто смотрела в снайперский прицел.

Вот он, момент истины. Конец его истории. Начало её триумфа.

В её ухе снова раздался шипящий голос Змея:

— Ну что там? Он взял его?

— Да, — выдохнула Моника, не в силах сдержать торжествующую улыбку. — Он взял его.

Волк поднёс бокал к губам, собираясь сделать первый, роковой глоток.

И в этот самый момент, откуда ни возьмись, на его шезлонг с мокрым шлепком приземлилось что-то склизкое и холодное.