После разгрузки дирижабль задвинул трап и лениво начал подниматься в небо, оставив на земле меня и Сашку. Воздушному судну безопаснее покружить возле острова, а потом забрать нас, когда мы закончим дела. А нас сегодня ждёт застолье с туземцами, наверняка с танцами, а завтра путешествие на другую сторону острова.

— Совсем большой стал, Сын Увоке, — Риророко похлопал Сашку по плечу. — Жену не нашёл ещё?

— Рано мне, дядя Риро. Да и нет пока подходящей.

— А ты к нашим девушкам присмотрись, — подмигнул вождь, заставив Сашку закашляться, — они сегодня танцевать будут.

В прошлые мои приезды вождь и мне сватал своих дочерей. Бери, говорит, второй и третьей женой. У важного мужчины хозяйство большое, надо много женщин, чтобы за всем следить. И мне с трудом удалось отказаться от такого «шикарного» предложения.

Туземцы утащили груз, светясь от радости. У них в дело пойдёт не только содержимое, но и сами ящики. Дерево на острове дефицит, а тут столько замечательных крепких досок.

Торжественное пиршество у туземцев — это отдельное шоу. По очереди подавалось множество блюд из местных продуктов: сладкие корни ти, запечённые клубни, жареный петух, разная рыба, приготовленная десятком способов, отдельно шла акула под особым соусом. Каждое блюдо участники застолья пробовали по очереди и хвалили вождя. Многословно, цветасто и не повторяясь. Нам с Сашкой в качестве почётных гостей разрешалось просто кивать и делать вид, что нравится.

А затем пришло время танцев. Забавное зрелище, но я его уже не раз видел. Так что я разговаривал с Риророко, не обращая внимания на мельтешащие фигуры.

— Работы больше стало, — вздыхал вождь. — Знаешь, что эти удумали? Красные шапки, говорят, хотим. Вот прям вынь и положь им немедленно! А их одну только штуку в месяц можем делать.

— А ты что?

— Сказал, что если все хотят — то пусть договорятся, в каком порядке кому шапки выдавать. Что тут началось! Уже два месяца спорят, кому первому, а кто последний получит. Слышал днём? Это они опять до криков дошли — орали все до единого. Даже Нохо-Нохо-Туаи, который один стоит и думает, требовал себе шапку.

— Как думаешь, долго будут спорить?

Вождь пожал плечами.

— Год, другой. Потом старый дедушка Коро-Туаи гаркнет на них, позовёт меня, и я кину жребий на очерёдность. Запишу на табличку и буду раздавать шапки. Те, кто последними выпадут, будут ворчать, что я жульничал, когда кидал кости. Ха! Как будто мне есть разница, кто в красной шапке, а кто нет.

Вождь быстро обгрыз куриную ногу и вытер рот тыльной стороной ладони.

— Почему я тебе рассказываю: шапки-то нам всё равно делать. Можешь нам инструменты привезти? Ну, там из железа, чтобы быстро тук-тук-тук делать.

— Хм… Надо подумать, чем тебе помочь.

— Мы будем тебе должны, Малый Увоке, — официальным тоном заявил вождь. — Долг до скончания времён.

— Хорошо, в следующий раз я привезу тебе инструменты.

По сути, мне от туземцев ничего не нужно. Не кур же у них просить? А вот хорошее отношение очень даже пригодится. Через них можно будет наладить диалог с настоящими хозяевами острова. Пока, увы, я смог найти общий язык только с Хоа Хакананаиа.

Уже за полночь праздник закончился, и все разошлись по хижинам. Нам с Сашкой выделили отдельное жильё, без особых удобств, зато можно спокойно выспаться. Мне пришлось шикнуть на трёх девиц, которые активно тянули Сашку к себе.

— Не думаю, что стоит заводить здесь интрижки, — шепнул я сыну. — Риророко может объявить тебя женатым на одной из них, просто увидев твой интерес.

— Да, пожалуй, не буду, — Сашка хихикнул. — Представляешь, что скажет мама, если я привезу домой такую жену?

— Я бы больше опасался, что её воспитанием займётся Марья Алексевна. Она даже из дикарки может сделать приличную барышню.

Мы посмеялись и легли спать. Завтра нам нужно было добраться на другую сторону острова, а из транспорта здесь признают только собственные ноги.

* * *

Вышли мы, едва рассвело. У меня и Сашки на спинах висели рюкзаки: запас продуктов на четверо суток, фляги с водой и, главное, мешочки с подарками хозяевам острова. Зато Риророко шёл налегке с копьецом в руке, вызывая лёгкую зависть.

Извилистыми тропками, по склонам вверх и вниз, через заросли кривых деревьев и по лугам с низкой травой. Где бы мы ни шли, с одной стороны виднелся океан, а с другой пологие холмы и горки. Однообразный пейзаж, такой же, как и сам остров, утомил меня уже через час. А ведь туземцы здесь живут годами и не жалуются.

Первых хозяев острова мы увидели, когда солнце поднялось над горизонтом.

— Аху Тонгарики, — я указал Сашке на ряд каменных истуканов впереди. Все статуи были повёрнуты спиной к океану и смотрели на остров.

— Это самый большой из них?

— Нет, это они все вместе так зовутся. Что-то вроде нашего сената, — я усмехнулся, — решают важные вопросы. Только договариваются они редко, а больше спорят.

Эти статуи, похожие на грубо вытесанных языческих идолов, и были настоящими господами острова.

Удивительная причуда то ли природы, то ли каких-то древних сущностей — каждый из трёх местных вулканов был мощным источником эфира. На их фоне даже Павшие выглядели бледными тенями с каплей силы. Но эфир не выплёскивался наружу, а впитывался в вулканическую породу, наделяя её поразительными свойствами. На склонах камень раскалывался сам собой, и из чрева горы рождался новый истукан. Обладающий странным разумом, умеющий самостоятельно шагать, переваливаясь из стороны в сторону, и разговаривающий на особом языке.

За столетия на острове собралось больше восьми сотен истуканов. И все они «размышляли над проблемами бытия». Задача трёх тел? Ерунда, годящаяся только для разминки. А как насчёт задачи попарно вращающихся девяти тел, одно из которых вращается в противоположном направлении? Или поиск ответа на вопрос, кому Бог сказал «Да будет свет»? Или счисление мирового потока эфира?

Вот над такими задачами каменные истуканы и думали двадцать часов в сутки. Оставшиеся четыре часа они собачились между собой: кто быстрее нашёл правильный ответ, кто всё время вертится на постаменте, мешая другим вычислять своим скрипом, и подобные важные темы. А заодно изводили своих слуг, туземцев, требованиями, приказами и мелкими придирками. Выложить немедленно вокруг них площадку плоскими