— Сколько ты хочешь? — спрашивает папа, с плохо скрываемым ужасом косясь на Джека. — Мы можем договориться.

— Я хочу обратно свою жену, — чеканит Глеб, глядя на меня.

— А я не хочу! — возражаю я. Родители облегченно выдыхают, но я тут же добавляю: — Впрочем, оставаться здесь я хочу еще меньше.

— Понял тебя, — говорит Глеб. А потом отдает отрывистую команду: — Джеки, охраняй.

Пес подходит ближе к моим родителям, заставляя их вжаться в стену, а Глеб в это время нагло хватает меня и забрасывает к себе на плечо. Как мешок с картошкой!

— Прости, принцесса, но у меня кончилось терпение. Давай лучше дома поговорим.

Глава 25

На заднем сиденье этой ужасной тачки очень тесно. Мы сидим там в обнимку с Джеком, и хотя он пахнет псиной и слюнявит мое плечо, я не жалуюсь.

Джек во всяком случае был хорошим мальчиком: защитил меня и нарычал на родителей. Он не закидывал меня на плечо и не тащил в машину, пока я унизительно болтала ногами в воздухе и вопила. А еще он не затыкал мне рот ладонью и не подталкивал в спину, чтобы я быстрее залезала в тачку.

В отличие от некоторых.

— Прости, что я не дал тебе забрать вещи, — говорит Глеб.

Я высокомерно молчу.

— У нас реально не было на это времени. Обещаю: купим все новое. Все, что захочешь.

Все еще молчу.

— Нам нельзя было задерживаться, принцесса. Твой отец мог позвонить Григорьеву. И тогда все бы сильно усложнилось.

— Почему? — не выдерживаю я. — Ты же договорился с Григорьевым. Ты сам это сказал папе.

— Я блефовал.

— Понятно… А нет. Стоп. Ничего не понятно! Как ты… Как ты тогда?! Ты же приехал сюда вместо этого Федора? Это ведь его машина, так?

— Уж точно не моя. Предпочитаю черный цвет. Или белый.

— Но если ты не сговорился с Григорьевым, то как у тебя оказалась машина его сына?

— Немного убедительности и много денег, — небрежно сообщает Глеб. — А деньги этому золотому мальчику очень нужны, потому что он плотно сидит на дорогой наркоте. Папочка ему временно денежный кран перекрыл, так что…

— Ты шутишь?! Он еще и наркоман?!

— Ага.

— Что «ага»?! Меня хотели за него выдать замуж!

— Я в курсе.

— Пиздец, — бормочу я.

— Неприятно, согласен.

Джек внезапно начинает поскуливать. Так жалобно, что у меня сердце рвётся.

— Глеб, что с ним?

— Укачивает.

— А ты ему дал таблетку? — взволнованно спрашиваю я.

— Нет. Но ничего, мы скоро приедем. Тут недалеко.

— В смысле недалеко? До твоей избушки еще пилить и пилить, мы еще даже на трассу не выехали!

— Мы не туда едем.

— А куда?

— Скоро узнаешь.

— В ЗАГС? — предполагаю я. — Оформлять развод?

Глеб бросает на меня взгляд через зеркало заднего вида.

— Даже не надейся, принцесса.

Я раздраженно фыркаю, но в глубине души я чувствую… нет, я не знаю, что я чувствую.

У меня полный раздрай.

И поэтому я просто глажу скулящего Джека, успокаивая его и себя заодно.

Глеб минут через десять сворачивает в сторону района из новостроек и заезжает во двор. Паркуется, открывает дверь машины и подает мне руку, но я пропускаю вперед Джека, и тот едва не сбивает Глеба с ног — радостный от того, что можно наконец выбраться на улицу.

Я выхожу следом и скрещиваю руки на груди.

Глеб отряхивает брюки от шерсти.

Джек весело наматывает круги вокруг нас. Как будто это не он только что сидел и страдал в машине.

— Холодно, — капризно говорю я.

На календаре все еще лето, но ветер дует такой резкий и пронизывающий, что в тонком платье уже неуютно. Это еще хорошо, что я в балетках вышла, а то Глеб меня мог бы и босиком из дома украсть.

Он же человек глобальных поступков — на всякие мелочи не разменивается.

— Черт, прости, я затупил. — Глеб тут же сдирает с себя пиджак и накидывает мне на плечи.

Ткань теплая, пахнет парфюмом и его телом.

Запах, от которого у меня до сих пор в животе завязывается горячий узел.

— Пойдем, — говорит Глеб и кивает на дом, около которого мы стоим. — Джек, ко мне! Рядом.

Мы втроем заходим в подъезд, поднимается на какой-то этаж — я не запоминаю, на какой. Глеб открывает своими ключами новую, еще затянутую пленкой дверь, и впускает нас в огромную, абсолютно пустую квартиру.

— Тут я пока живу, — поясняет он, заметив мой удивленный взгляд.

— Зачем?

— Были дела в Москве. Чтобы постоянно не мотаться, купил квартиру.

— Купил? — эхом повторяю я.

— Леля, я, конечно, уже не миллиардер, — мягко говорит Глеб, — но денег у меня достаточно.

Я небрежно пожимаю плечами, как будто мне совсем не интересно.

— Ты голодная? — спрашивает он. — Можем заказать еды. Кухня тут есть, но готовить не из чего. И не на чем. Посуды тоже нет.

— Хватит! — не выдерживаю я.

— Что? — хмурится Глеб.

— Хватит соблюдать приличия и делать вид, что мы приятно проводим время вместе, — резко говорю я. — Ты хотел поговорить? Говори. И закончим уже на этом.

Его лицо каменеет.

— Хорошо. Пошли в спальню.

— В спальню?! Ты не охренел?

— Тихо, принцесса. Не паникуй. Тут просто из мебели только матрас в спальне. Больше сидеть не на чем.

— Ну ладно, — хмуро соглашаюсь я, а самой стыдно.

С чего я решила, что Глебу не терпится на меня наброситься?

Джек остается в пустой гостиной и с явным удовольствием сворачивается в углу, а мы идем в спальню. Там и правда лежит огромный матрас, а на нем смятая подушка и