На чужой машине, с непривычно короткой щетиной вместо бороды и в костюме, который сидит как влитой.

Что. Он. Тут. Делает?!

Приехал мстить отцу? Или наоборот договариваться с ним о чем-то?

Это интересно. Мне нужны подробности.

Из окна, к сожалению, я вижу только то, как Глеб подходит к крыльцу, и все. Дальше и его, и родителей скрывают пышные кусты, растущие по бокам от входа.

Черт.

Я выбегаю из комнаты Нюты и спускаюсь по лестнице. Осторожно, стараясь не шуметь, подхожу ближе к входной двери. Она закрыта, но голоса с той стороны слышны хорошо.

— Где Федор? Почему ты на его машине? — раздраженно шипит папа. — Один звонок Григорьеву, и он сотрет тебя за своего сына в порошок.

— Думаешь, Григорьев не в курсе, что я тут? — со смешком в голосе интересуется Глеб. — Тогда ты сильно отупел за то время, пока мы не общались. Я рассказал ему, что ты хочешь женить его единственного сына на моей жене, и он был некоторым образом расстроен твоей подставой. Ты ведь ему не говорил, что Леля замужем? Да еще и за мной?

— Это временно.

— А с чего ты так решил? — удивляется Глеб. — Лично я на развод не согласен. Только через суд. И обещаю тебе: я постараюсь, чтобы этот процесс был максимально освещен всеми журналистами, которых я только смогу найти. Скандалы вокруг тебя и твоей семьи — это ведь не то, что тебе надо, правда? Особенно на фоне сложного финансового положения моего, то есть, уже твоего завода.

— Угрозы тебе не помогут, — резко говорит папа.

— Уже помогли, — хмыкает Глеб. — Ты все еще не вызвал группу захвата, значит, не хочешь того развития событий, которое я описал.

— Хорошо. — Папа нервно выдыхает. — Допустим. Давай поговорим, Рейнгард. Что ты хочешь?

— В дом не пригласишь? По правилам этикета гостя не держат на пороге.

— По правилам этикета гости не врываются без спроса на территорию, — отрезает папа.

— Вы сами мне открыли ворота, — весело напоминает Глеб.

— Это была ошибка. Говори тут. Я тебя слушаю.

— Я не с тобой хочу говорить.

— А придется со мной. Леля к тебе не выйдет.

Ох как же я не люблю, когда за меня решают! Просто терпеть не могу.

Я резко открываю дверь, и тут же раздается испуганный вскрик мамы.

Не обращая на нее никакого внимания, я говорю:

— Чего это Леля не выйдет? Очень даже выйдет. Привет, муж. Без бороды выглядишь отвратительно.

Со стороны, наверное, кажется, что мне все равно.

Так и надо. Никто не должен знать, чего мне стоит этот легкий саркастичный тон и скучающее лицо стервы.

Никто.

Особенно Глеб.

У меня и так все внутри полыхает от того, что я снова вижу его так близко. Темные внимательные глаза и такое непривычное без длинной бороды лицо. Зато пахнет от него, как и раньше — теплым древесным ароматом, от которого у меня в груди что-то тоскливо сжимается.

— Привет, принцесса, — хрипло говорит Глеб. — У тебя все хорошо?

— Лучше не бывает.

— Поехали со мной.

— Так. Она никуда не поедет, — резко вмешивается папа и встает передо мной. — Леля, иди в дом. Рейнгард, я сейчас позову охрану.

— Этого хлюпика у ворот?

— У него есть оружие.

— У меня тоже.

— Я сдам тебя обратно в тюрьму, — шипит папа. — Там тебе самое место. И я…

— Зачем ты приехал? — перебиваю я его, глядя на Глеба.

— За тобой.

— Зачем?

— Иди в дом, — рявкает папа и резко толкает меня к дверям так, что я чуть не падаю.

— Не трогай мою жену! — рычит Глеб и отшвыривает его в сторону, а мама, которая до этого стояла и молчала, вдруг взвизгивает и почему-то обрушивается на меня.

— Ах ты шлюха!

Что?

В смысле?

Я что-то не догоняю ее логики.

Но пока я пытаюсь это осмыслить, мама с размаху дает мне хлесткую пощечину. Я вскрикиваю и хватаюсь за щеку. Вся половина лица горит — от боли, а еще больше от обиды и унижения.

И тут со стороны парковки раздается странный шум. Я поворачиваю голову и вижу — огромными прыжками ко мне несется… Джек!

Я даже не успеваю удивиться, потому что он почти мгновенно оказывается передо мной, отрезая меня от всех: от мамы, от папы, от Глеба. Он оскаливает зубы и издает такой жуткий, такой угрожающий рык, что у меня все волоски на теле встают дыбом.

Но тут же внутри все заливает таким облегчением, такой благодарностью, что хочется плакать.

— Откуда взялось это чудовище?! — орет папа, а мама испуганно вжимается в стену. Ее лицо по цвету почти слилось с побелкой.

— Из ада, — уверенно сообщаю я. — В наказание за ваши грехи.

Глеб широко ухмыляется.

Я не понимаю, каким образом тут появился Джек и где он прятался до этого, но это неважно. Важно, что он бросился меня защищать.

Я наклоняюсь и глажу пса, который не меняет своей боевой стойки и продолжает скалить зубы.

— Хороший мальчик, — шепчу я. — Хороший. Хоть кто-то тут за меня.

— Леля, — говорит Глеб. — Хватит. Пожалуйста. Давай засчитаем это за знакомство с родителями и поедем домой.

— Если я дам Джеку команду, он может откусить тебе яйца? — задумчиво спрашиваю я.

— Нет. Я его хозяин.

— Жаль.

— Но он может покусать кого-нибудь другого, — с намеком добавляет Глеб и бросает взгляд на моих родителей.

— Я сгною тебя в тюрьме, — шипит папа.

— Вместе пойдем, — отмахивается Глеб. — Только я там уже был, я выживу. А вот ты, боюсь, нет.

— Чтоб ты сдох! — с ненавистью шепчет мама.

— В каком-то смысле это уже произошло, — с ледяной вежливостью сообщает Глеб. — У меня больше нет ни моего старого имени, ни моей прошлой жизни. Спасибо вашему