Я подхожу ближе и вдруг понимаю, что это.

Измочаленный до невозможности ремень Лели, который она в первый же день приезда подарила Джеку. Немного вынужденно, но тем не менее.

«Будем считать, что я принесла свой любимый ремень в жертву этому чудовищу», — вспоминаю я ее язвительные слова.

Память сразу же подло рисует и саму принцессу — светлые волосы, неправдоподобно яркие голубые глаза, строптиво задранный вверх подбородок, упрямо поджатые губы и мягкие — словно в противоположность резкому характеру — изгибы ее тела.

— Блядство, — бормочу я и устало сажусь на ступеньки крыльца. — Чем я думал, когда отпускал тебя?

Ноутбук.

Леля пользовалась моим ноутом.

Может, там есть зацепки?

Несусь, сшибая по пути мебель, наверх, забегаю в кабинет и хватаю ноутбук. Должны были остаться следы — незакрытые страницы, сохраненные пароли, результаты поиска… Хоть что-то!

Но нихрена. Чисто. Леля удалила все.

Профи.

— Первый раз встречаю такую умную, — бормочу я себе под нос, борясь с желанием разъебать ноутбук об стену. — Я б женился на тебе, принцесса, если бы мы уже не были женаты.

Как же хочется курить. Или выпить.

Несколько лет не делал ни того, ни другого, но сейчас меня буквально трясет и надо чем-то успокоить нервы. Вместо этого я пишу мэйл своему ассистенту с поручением. Пусть составит список всех компаний, куда Леля могла пойти на собеседование. Почему-то я думаю, что она и правда искала себе работу.

Иначе на что ей жить?

Блядь, а где она сейчас? Где ночует? У кого?

Обратилась к подругам? Или все же к отцу?

Хватаю телефон, спускаюсь вниз, к машине, и, бросив Джеку «скоро буду», еду в сторону деревни до тех пор, пока не появляется связь.

Звоню своему приятелю — тому самому, который говорил, что меня искали. Разговариваю про инвестиции, несу какую-то чушь и все для того, чтобы минут через десять небрежно спросить:

— А что вообще у вас там творится? Есть какие-то новости?

— Сплетен захотел? — смеется тот. — Стареешь что ли?

— Скучно в лесу.

— Так возвращайся. Своими глазами посмотришь на наш вертеп.

Я не выдерживаю. Подковерные игры меня заебали еще до тюрьмы, а терпения сейчас нет совсем.

— Знаешь что-нибудь про Левинского? — с грубой прямотой спрашиваю я.

— Нет. Мы не пересекаемся особо. А тебе зачем, Рейн?

— Ты общаешься с Боревым, он дружит с Левинским. Узнай, что у него происходит. У него и у его дочери.

— А что мне за это будет?

— Я включусь в твой проект, — мрачно обещаю я.

— Слово?

— Слово. Только как узнаешь, не звони, а пиши на мэйл.

— Договорились, Рейн, — со смешком говорит мой приятель и отключается.

Я еду обратно, кормлю Джека, отпускаю его на прогулку вокруг дома, а потом провожу всю ночь возле ноутбука, обновляя страницу с почтой.

Письмо приходит в половину восьмого утра.

Из него я узнаю, что Левинский вчера вечером разговаривал с Боревым и спрашивал, есть ли у него проверенные люди в загсах. Надо, мол, развод один оформить.

«Она дома», — обжигает меня интуитивным пониманием. — «Леля у родителей».

Добровольно вернулась к ним?

Или старый козел оказался хитрее и расставил ловушки, в одну из которых принцесса попалась?

В любом случае Левинский явно расскажет ей, кто я.

И добавит поводов меня ненавидеть.

Я вырубаюсь прямо за рабочим столом на пару часов, потом иду на улицу, кормлю Джека, обливаюсь ледяной водой из скважины и возвращаюсь к ноуту. Я поднимаю все связи, все контакты, трачу больше денег, чем за последние пару лет, но добываю то, что хотел.

Номер Лели.

Вполне вероятно, что он недействителен. Она ведь выкинула телефон из машины, и не факт, что успела восстановить номер. А еще отец мог сделать ей новый.

Или мог тупо оставить ее без связи, чтобы проще было контролировать.

Но я сажусь в машину, гоню по дороге, пока не появляется сеть, съезжаю на обочину и набираю добытые с трудом цифры.

Звонок проходит. Ответа нет.

Я не уезжаю. Жду.

Через полчаса телефон вдруг вибрирует ответным звонком. У меня так трясутся руки, что я едва не роняю мобильный. С трудом жму на «принять вызов» и хриплю:

— Леля? Леля, это Глеб.

— Глеб?

У нее растерянный, но вполне живой голос. Внутри все по-животному скручивается, когда я его слышу. Сука, как сильно и невыносимо я боялся, что с ней что-то случилось. Только сейчас понимаю это.

Надо спросить, где она, надо спросить, почему она сбежала, но я говорю совсем другое.

— Я тебя люблю. Я…

— Не надо! — резко перебивает Леля. — Я все знаю про тебя. Не надо… этого.

— Принцесса…

— Прости.

Она сбрасывает звонок.

Больше до нее не дозвониться. И сообщения — гневные, ласковые, разные — возвращаются недоставленными.

Я глубоко вдыхаю и откидываюсь на спину кресла.

Тебе не нужны мои слова, принцесса?

Ты хочешь решительных шагов?

Ладно. Ты их достойна.

За тебя я готов побороться. Даже если для этого придется снова шагнуть в тот мир, куда я поклялся никогда не возвращаться.

Глава 24

— Сегодня приедет Федор, — говорит папа как бы между прочим.

— Федор? — Я приподнимаю бровь и беру с блюда пирожное. Специально беру руками, игнорируя серебряные щипцы, чтобы мама поморщилась. — Это новый уборщик? Или садовник?

— Федор Григорьев, — ледяным тоном осаживает меня мама. — Сын Демида Григорьева.

Ясно. Один из инвесторов отца.

— Не знала, что у него есть сын. Да еще и с таким ужасным именем.

— Есть. Просто вы раньше не встречались.

— Интересно почему?

Мне