— Я со своим мужем, а не с маньяком, мамуль, — попробовала пошутить, но не помогло.

Едва объяснила маме, что хочу сделать и чего добиться, как сзади послышались шаги.

Абрамов.

Пришлось спешно завершить разговор и сетовать про себя, что не удалось толком узнать про Матвейку. Мой маленький скучает по маме, знаю, но я это все делаю ради него.

— Кому ты звонила? — холодно проговорил муж, буравя меня цепким взглядом.

Переоделся? Отлично. Быстрый малый. И любовницу спровадил (я слышала, как хлопнула дверь), и привел себя в порядок.

Хорош, паршивец. Чеканные черты лица, черные как смоль волосы, взгляд всегда голодного хищника, сидящего в засаде и готового накинуться на жертву. Если она будет неправильно себя вести или будет неосторожной.

Страх тонкой струйкой потек по позвоночнику, и я только благодаря титаническим усилиям сохранила спокойствие.

— Давай договоримся, — медленно протянула, бросая телефон в сумку, — что ты не будешь контролировать такую мелочь, как мои звонки.

— Хочешь обговорить правила? — изогнул он бровь, посматривая теперь на меня с насмешливым интересом.

И во мне вдруг проснулось… Черт… Неужели предвкушение от нашей будущей пикировки?

— А вы с… как там ее… — промычала, будто вспоминая имя соперницы. — Жили по правилам? Шаг вправо, шаг влево — расстрел? И что, ей нравилось?

— Прекрати, — предупреждающе рыкнул муж, одним движением оказываясь рядом. Его желваки задергались, а ноздри раздулись. Я будто перед ним красной тряпкой потрясла.

Злится? Прекрасно. Мне это по душе.

— Да я только начала, — фыркнула я и принялась прохаживаться по гостиной. — Здесь темновато, не находишь? — повернулась к мужу, что стоял одетый полностью в черное. Шелковая рубашка. Строгие брюки. Похож на ягуара с лоснящейся шкурой. — Мрачно.

— Хочешь обновить интерьер? — удивился Давид.

— Да, — я остановилась, набирая в грудь воздуха, как перед прыжком в воду. — Раз уж ты так любезно предложил мне пожить у тебя, я хочу это сделать на своих условиях. Переделать тут все. Не хочешь же ты, чтобы я находилась в доме, где ты жил с другой женщиной? Можно, конечно, сменить дом… Но, наверное, это слишком.

Абрамов прошелся до камина и замер возле него, убрав руки в карманы.

Кстати, на нем, да и вообще нигде, не было моих фотографий. Непорядок.

— Хочешь ремонт — будет ремонт, — сказал он неожиданно миролюбиво, тем самым врубая для меня зеленый свет.

— Мне нужен гардероб. Не везти же вещи из-за границы.

— Все мои средства в твоем распоряжении.

— Даже так? Как мило с твоей стороны, — съязвила я. — Нужно устроить прием. Не сразу, конечно. У нас траур, понимаю. Но ты хотел показать меня обществу.

— Откуда такая покладистость, Эльза? — мрачно спросил догадливый Абрамов. Дураком он точно не был.

— Но ты же пошел мне на уступки, избавился от… — тряхнула я кистью, вспоминая его сожительницу.

— Хватит, — рявкнул он вдруг, и я вздрогнула.

Не нравится, когда я наступаю на больную мозоль? Тогда надо будет это делать почаще.

Но не прямо сейчас, а то он так смотрел, что меня в дрожь бросало. Он вообще умеет быть добрым, нежным? Глупый вопрос. Он на это не способен. Только рычит и диктует свои правила.

— Это все? — надменно вскинул бровь Абрамов. — Ремонт, шмотки и прием? Этого будет достаточно, чтобы ты согласилась?..

Фразу он не закончил, и я снова не смогла управлять собой. Опять захотела его поддразнить. Нашла себе пристанище в удобном кресле и раскинулась в нем, положив ногу на ногу. Поболтала ею, прекрасно чувствуя, как цербер следит за каждым моим движением.

— Достаточно, чтобы я согласилась остаться в этом доме, изобразить твою жену.

— А ребенок? — обнажил он зубы в чем-то, очень похожем на оскал.

— Ребенок — дело другое. В прошлый раз ты использовал меня, — постаралась сказать без оттенков боли и обиды, — в этот раз я хочу, чтобы все было честно. Не дави на меня. Девушки, знаешь ли, любят ухаживания.

Мне хотелось его оттолкнуть. Своим поведением и провокацией. Вовсе не привлечь. Хотелось стать удушающей удавкой на шее, неудобной, капризной, приставучей, чтобы он поскорее от меня избавился. Передумал делать ребенка и вообще делить со мной постель. Стать просто невозможной, отвратительной. Той, от кого бегут сверкая пятками.

Поэтому я язвила, манерничала и играла в стерву.

И уж никак не думала, что он согласится на ухаживания.

Как же я удивилась, когда муж сел на соседнее кресло и поймал мою ногу.

— Что? — задергалась я, но он не дал мне вытащить ступню в туфельке из своих пальцев.

Как завороженная я глядела на то, как он стягивает с меня обувь.

— Не дергайся. Мужья делают женам массаж, и тем это обычно нравится.

Глава 6

Эльза

Он попросил не дергаться, но я сделала обратное. А он не пустил, не дал мне освободить ногу и нажал на подъем стопы, проведя линию вдоль. Сноп мурашек рассыпался по коже от этого простого, банального прикосновения. Я вцепилась пальцами в подлокотники и что есть силы сжала зубы. Представила, что я на кушетке в больнице, а меня осматривает врач. Ведь с ним не испытываешь эмоций и желаний. Голый профессиональный контакт — ничего более.

— И почему женщины постоянно мучают себя ношением каблуков? — пробормотал Абрамов, разминая стопу с немного покрасневшей кожей в тех местах, где туфли мне натерли. И вот как тут не млеть, когда он будто специально находит чувствительные точки и умело их наминает…

Закусила губу, перебирая пальцами велюр обшивки.

— Хочешь поговорить о том, как женщины прогибаются под мужчин? Ведь это ради вас мы ходим на каблуках и носим юбки. Дай нам волю, носили бы балахонистые футболки и спортивные костюмы.

— Значит, ты сегодня ради меня оделась, Эльза? Хотела себя показать независимой леди? — поддел он меня, переходя на пятку и вращая по ней пальцами.

Как бы не застонать от удовольствия…

— Нет, почему же? — пожала я плечами. — Я оделась так для твоего адвоката.

Абрамов удивленно приподнял брови и надавил на пятку, вызвав мой вздох.

Мы оба усмехнулись нашей шутке. Он продолжал перебирать пальцами, словно играл на скрипке. Пальцы у него длинные, музыкальные, он в ту ночь меня достаточно распалил, чтобы я не почувствовала никакой боли…

— Мне нравится, как ты выглядишь, Эльза, — сделал он комплимент, на который я решила не реагировать. Он не имеет права раздавать мне комплименты. К тому же этот факт мне известен. Красивая. Но