Кнуд Йерде молча кивнул. Сам он выглядел сосредоточенным, но никак не напуганным. Но что взять с человека, который знает о нечисти больше, чем Ларс о пехотном строе!

Эдна осталась дома — присматривать за Лив. Кнуд Йерде вскинул мешок на плечи и быстро пошагал по темной улице. Ларс замешкался: одолженные сапоги оказались несколько великоваты и замедляли движение. На окраине музыкант остановился и, поджидая отставшего спутника, раскурил сигарету. Багровый огонек словно парил в сумраке.

— И что же дальше? — тоскливо поинтересовался ленсман. Темные пространства, лежавшие впереди, не внушали ему никакого доверия. Трава слегка шелестела под ветром, из березняка доносилось странное поскрипывание, от которого мороз пробегал по коже. Собаки, и те заткнулись, твари сонливые. — Мы пойдем туда?

Он ткнул пальцем в сторону леса.

— Дальше мы сделаем вот что.

Послышалось легкое металлическое бряцание, спустя мгновение вспыхнул слабый свет. Он шел от потайного фонарика-«факела», который Кнуд Йерде зажег от сигареты. Хитрая конструкция вещицы позволяла прикреплять фонарь к запястью, оставляя руку свободной, а система подачи масла и фитильки были устроены так, что «факел» не гас, даже будучи перевернутым.

— Полезная штука, — заметил Кнуд Йерде удивленному Ларсу. Тот кивнул. Да, полезная, особенно для моряков и воров. И дорогая в придачу.

— Подержите-ка, — музыкант передал Ларсу мешок. — Вот так.

В правой руке Кнуда появился квенский складной нож, «щучка». Музыкант резким движением надрезал мешок снизу. Ларс вздрогнул: на миг показалось, что острие вошло ему в печень.

— Право же, гере Иверсен, — съязвил Кнуд Йерде. — Я же в мешок целюсь.

Ларс опомнился.

— Что-то нервы шалят, — признался он. — Эта бесовщина просто с ума сводит.

— Ничего, привыкнете, — пообещал Кнуд. — Не вы первый. Так, посмотрим.

Круглый пучок света от фонарика лег на дорогу. Ларс различил на прибитой почве серые кристаллики.

— Сойдет, — решил Кнуд Йерде. — Смеси, конечно, маловато, но зайти к соседям среди ночи, чтобы попросить еще фунтов десять соли для борьбы с покойником, — так себе идея. Верните мешок, гере Иверсен. Предупреждаю, идем напрямую.

Спорить с этим странным человеком здесь и сейчас было выше сил ленсмана. Поэтому он подчинился и полез сквозь заросли лебеды вдоль забора ближайшего огорода. И тут же со скрежетом зубовным понял, что это вовсе не лебеда, а самая что ни на есть крапива!

… По счастью, драугр во время ночного путешествия им так и не встретился. И никто не попался по пути, разве что пару раз вспугнутые кошки шарахались от ломящейся сквозь бурьян парочки, да еще зашелся в лае соседский пес. Ларс устал даже бояться и только с отстраненным любопытством думал, что случится, если кто-то из жителей выглянет на улицу и узрит ленсмана за таким чудным занятием. Но, кажется, обошлось.

— И что, теперь покойник уберется прочь? — Ларс постарался вложить в вопрос как можно больше сарказма. Плечо ныло, руки жгло от крапивы, и ленсман поставил зарубку в памяти: надо попенять герсиру за неокошенные окраины. Развели заросли!

— Нет, но соль отпугнет его. На некоторое время. Через пару ночей придется повторить, — Кнуд Йерде свернул мешок. Потушил фонарик — уже светало — и убрал его в карман куртки.

— Повторить??? — простонал Ларс. — И сколько же раз?

— До той поры, пока мы не найдем способ усмирить тело бедного Кетиля, — невозмутимо заявил Кнуд Йерде.

— Я как раз собирался обсудить этот вопрос, — заявил Ларс, с отвращением вытаскивая из-за воротника жирную гусеницу. — Первое…

— Давайте оставим обсуждения до завтрака, — прервал его Кнуд Йерде. — Вот что, гере Ларс, возвращайтесь и скажите Эдне, чтобы ставила кофе. Побольше и покрепче.

— А вы⁈

— Прогуляюсь до берега и посмотрю, как дела там, у обрыва.

Ларс перевел на миг замершее дыхание и сказал:

— Я тоже пойду.

— Нет, — твердо отмел его предложение Кнуд Йерде. — Вы сейчас не ровен час свалитесь и уснете прямо здесь. Завтрак и кофе. Все вопросы после.

— А если вы столкнетесь с… этим? — Ларс отчего-то не мог заставить себя произнести слово «драугр». Казалось, что само упоминание способно призвать жуткую тварь.

— Не столкнусь. Солнце встает.

Эдна почти не удивилась, увидев ленсмана в одиночестве. Выслушала, кивнула и отправилась по своим делам. Бессонная ночь, казалось, не оставила на женщине заметного следа усталости: Эдна была все так же спокойна, уверенна в себе, приветлива и неприступна.

Ларс сидел на диванчике в гостиной, смотрел, как первые солнечные лучи играют на лакированной черной крышке пианино и медленно погружался в сладкую невесомую дремоту.

— Засыпаете? — Эдна вернулась с подносом кофе и протянула ему чашку. — Завтрак накрою, когда Кнуд вернется. Лив не стану будить — пусть отсыпается.

Ларс попытался вскочить на ноги, но женщина жестом вернула его на диван.

— Давайте сейчас без церемоний. В нашем доме вы желанный гость. А теперь еще и скьольдинг. Честно говоря, человек с приобретенным даром сейчас довольно редкое явление.

— Как вы сказали? — переспросил Ларс, осторожно глотая горячий напиток.

— Скьольдинг. Так когда-то очень давно называли нас на Горячей Земле. Считалось, что мы последний щит между двумя мирами, людским и волшебным. Но это название осталось разве что в старых сагах. Сейчас чаще употребляют термин «мёркман». Человек сумерек. Как предпочитаете называться, гере Ларс?

— Честно говоря, не вижу особой разницы, — ответил Ларс. — Разве что первый вариант более звучный.

— Брат тоже так считает. Но он может услышать музыку где угодно: в слове, в шелесте листвы, в звоне металла. Книги, картины, людская речь — он везде отыщет мелодию. Я так, увы, не умею. Другое проклятье. И то никак не сбудется.

Она словно ненароком коснулась браслета на левой руке и грустно улыбнулась. Ларс пригляделся внимательнее: тонкие пластины серебра, соединенные между собой серебряными же цепочками. Каждая пластина заполнена черненой резьбой: ветви, листья и ягоды, переплетающиеся в сложном узоре.

Ларс не понял последние слова, но не решился переспросить. Оттого и задал вопрос более безопасный, но интересный.

— И много вас… нас… скьольдингов на свете?

— Больше, чем вы думаете, — улыбнулась женщина. — Но, увы, куда меньше, чем иногда требуется. Взять, например, сегодняшнюю ситуацию. Драугр — серьезный противник. Я бы не отказалась от подкрепления. Желательно, наперевес с парочкой