Страж сумерек
Эпиграф
Шел солдат по дороге…
Г. Х. Андерсен «Огниво»
Мы — забытые следы
Чьей-то глубины…
А. Блок
Часть первая
Человек с револьвером
Глава 1
Попутчик
Эй, никак грабитель⁈
А что еще подумаешь, коли в грозовое ненастье посреди безлюдного проселка встанет крепкий малый и, раскинув руки, загородит путь.
И выбрал же, стервец, время! Льет, будто все облачные плотины зараз прорвало, молнии трещат, ветер сосны против шерсти чешет, а этот выстроился тут, не боясь небесного гнева.
И свистнуть бы в два пальца, и погнать бы Звездочку прочь, да дорога подвела: узкая, колдобистая, куда кобыле, тянущей груженую повозку, нестись по бурлящей жиже. Ноги переломает. Нет, видать, придется принимать свою судьбу.
С такими невеселыми мыслями Снорри Прищур и натянул вожжи. Гнедая покорно встала.
Грабитель, однако, не спешил: выжидал, не пытаясь ни грозить, ни требовать кошелек, ни потрошить мешки.
Рявкнул гром. Парусина на крыше повозки надувалась и опадала под ударами водяной дроби — того и гляди порвется. Снорри высунулся из-под полога.
— Чего надо? — выдавил он.
— Подвез бы, добрый человек.
Ишь, что придумал! Снорри подался чуть вперед, сощурился из-под широкополой своей шляпы, силясь рассмотреть за завесой дождя, кого это нелегкая принесла. Может, и впрямь честный путник?
Незнакомец стоял, широко расставив ноги — сапоги по щиколотку ушли в грязь. Был он, как прикинул Снорри, лет тридцати, рослый и вида словно бы и вправду дерзкого, разбойного. Мокрые волосы темно-русой масти свисали из-под надвинутой на лоб кепки, словно плети вьюнка. Глядел незнакомец упрямо, будто говоря без слов, что врастет в глиняную жижу, но дальше пешком не пойдет. Оно и понятно: куцая городская куртка уже потемнела от воды. Правая пола слегка оттопыривалась, приоткрывая кожаную кобуру. Словом, подозрительный тип.
Снорри кашлянул, хмыкнул в усы и отважно изрек:
— Залезай, что ли.
Так и началась история.
Новоявленный попутчик не заставил себя ждать: мигом уселся рядом, сбросил с плеча дорожную сумку и, сдернув с головы кепку, принялся выжимать волосы. Пальцы у него были, что грабли.
Снорри причмокнул, и Звездочка потащилась по месиву дороги.
— Спасибо, добрый человек. С утра иду — ни одной твари, не пешей, ни конной, — посетовал путник.
— Под полог забирайся, — ответил Снорри. — Вон вымок весь.
Он пошарил в соломе и извлек бутыль, что припас на дорожку.
— На, погрейся, что ли.
Путник и не вздумал отказываться. Припал к горлышку, глотнул, напряг скулы — видать, дыхание перехватило, зажмурился, глотнул еще раз и вернул посудину.
— Крепкий.
— А то, — с гордостью отозвался Снорри. — Теща моя пособила, она на такие дела мастерица. Ну, потеплело чуток?
Незнакомец коротко кивнул. Сел, упираясь спиной в мешки, расстегнул куртку, небрежно перебрав костяные пуговицы. Снорри скользнул взглядом по кобуре — не новая, сгибы вытерлись, но еще послужит. Застегнута плотно.
— И куда ж ты идешь, солдат?
Незнакомец вздрогнул и выпрямился. Серые глаза словно впились в возницу.
— Ну-ну, — Снорри скрипуче засмеялся. — Думаешь, цивильное надел, так и загадку загадал? Вот смотри: выправка — раз. Сапоги на тебе казенные — два. А вот это, — Снорри кивнул на кобуру, — это три.
— Так, может, я купил? Или украл?
— Ага, — помотал головой Снорри, — а буковки тоже украл? — он кивнул, указывая на татуировку, синевшую на запястье незнакомца. — Какой полк-то? Слабеют глаза, не разгляжу.
— Третий Остфельдский, — сказал путник с усмешкой, поняв, что окончательно выдал сам себя.
— Инфантерия, значит, — определил Снорри. — Мой-то средний зятек по артиллерийской части служил. Я солдатскую породу сразу чую. Но ты, пожалуй, не прост. Чином повыше рядового будешь?
— Угадал. Капитан. В отставке.
Ишь ты, озадаченно подумал Снорри. И правда не прост.
Раскаты грома становились все глуше. Дождь стучал по парусине, кладь в повозке мерно покачивалась, сотрясаясь, когда гнедая оступалась или колесо попадало в особенно глубокую колдобину. Дорога все тянулась и тянулась глинистой лентой в пелене воды.
— Так куда ж ты идешь, гере офицер? Домой? — вновь закинул удочку Снорри.
Попутчик неопределенно хмыкнул.
— Нет, — ответил он. — Не домой. Дальше…
— Так ты в Левердаллен собрался, что ли? — предположил Снорри. — На рудник?
— Вроде того.
— А чего ж ты пешком идешь да таким крюком? Это ж пока дошагаешь, все нутро земное без тебя разроют.
— Земля большая, на меня всегда останется. Решил сперва на здешний люд посмотреть.
Снорри кивнул, искоса взглянув на стоптанные сапоги попутчика. Земля большая да жесткая, вон как подметки-то искромсала.
— А что смотреть? Здесь народ смирный. Вот только…
Снорри прикусил язык. Нечего в пути поминать всякую накипь человеческую.
— Только что? — без особого интереса спросил отставной офицер.
— А, так, — протянул Снорри. — Пошаливают иногда… разные. Да что ж мы беседы ведем, а как кого зовут, и не знаем. Я — Снорри Прищур.
Он указал пальцем на левый глаз, полуприкрытый тяжелым веком.
— Все так зовут, я уж и забыл, как по метрикам.
— Ларс Иверсен.
— Ну, а раз так, гере офицер, — Снорри поднял бутылку, где еще вдоволь плескалось, — давай-ка, что ли, за знакомство.
* * *
Есть умные люди, есть не слишком, а есть он, Ларс Иверсен. Дурак дураком. А дураков судьба вечно тащит в самые дебри.
Надо было брать билет на дилижанс. Безобразно дорого, конечно, но зато не пришлось бы тащиться по проселкам, не зная, доберешься ли к ночи до человеческого жилья или останешься посреди соснового бора под звездами. Но пришла в дурную голову блажь пройтись…
Нет, сначала путь был вполне сносным: ровное шоссе, вдоль которого высились телеграфные столбы, шумные фабричные города, накрытые завесой угольного тумана, узкие картофельные поля. Все привычное, знакомое, правильное. Но стоило только миновать Кольбро и войти в пределы фюльке Таннмарк, как цивилизация исчезла, стершись, словно позолота с фальшивой кроны.
Сначала пропала угольная пыль. Ларс подивился на то, как прозрачна, оказывается, бывает небесная высь, но любовался недолго — от непривычки к чистому воздуху его накрыл приступ жуткой головной боли. Пришлось сворачивать в ближайший поселок и
