— Можешь стоять? — целуя во влажный висок.

— Могу... — выдыхаю пересохшим ртом.

— Тогда развернись, обопрись ладошками о стену, — его голос резко меняется на более низкую тональность. Ноги еще дрожат, но я выполняю требование. — Спусти трусики, если не хочешь, чтобы я их порвал, — звучит еще один приказ. Кружево падает к моим ногам, ладони я возвращаю на стену.

Ахмед скидывает с себя свитер. Расстегивает на брюках ремень, со звуком опускает язычок замка, освобождает налитый тяжелый член. Подходит вплотную, касается обнаженной кожи. Толкается головкой между ягодиц.

— Ты невероятно красивая. Безумно тебя хочу... — целуя шею, следом линию позвоночника. — Ноги шире, Марина. Еще, — сам расталкивает их в стороны.

Обхватив основание члена, проводит головкой между складочек. Во мне зарождается новая волна возбуждения. Сорвав мой стон, толкается сразу на всю длину. В уши бьет его громкий рык. Хватаю ртом воздух. Он всю меня заполнил собой.

— Не больно?

— Не-е-ет...

Удерживая мои бедра, начинает двигаться. То резко и быстро, то с оттяжкой, задевая каждый рецептор там, у меня внутри. Мои ноги дрожат слабеют с каждой секундой. Ахмед не дает упасть, подхватив под ребра, он сжимает одной рукой грудь. Вторую кладет на шею, несильно сдавливая, тянет меня на себя. Разворачивает к себе лицом и впивается в губы, не переставая вколачиваться в меня.

— Такая страстная... горячая... умопомрачительная девочка, — шепчет мне комплименты в те моменты, когда наши губы размыкаются. — Покричи для меня еще раз, — скользит рукой вниз по впалому животу, лобку... добирается до клитора...

Я кричу, повиснув у него на руках. Второй оргазм оказался еще ярче первого. Несколько секунд все плывет перед глазами, я ничего не вижу, не могу стоять на ногах. Подхватив на руки, Ахмед куда-то меня несет. Куда — становится понятно через несколько секунд. Сев на диван, устраивает у себя на коленях, нежно целует, прижимая к себе...

Глава 40

Ахмед

Приезжаю на базу, бросаю ключи охране, чтобы отогнали тачку в гараж. Территория обустроена, везде расчищенные дорожки. Для подготовки бойцов вокруг несколько километров земли, где можно отрабатывать задачи в различных природных условиях: есть река, болотистые места, леса, непроходимые весной и осенью дороги и тому подобное, но сама база обустроена и оборудована по последнему слову техники.

Иду на полигон, где Аслан в данный момент проверяет работу снайперов. На улице морозно и ветрено, но парни этого не чувствуют, в отличие от меня, на них классная экипировка. Я только из офиса, выгляжу солидно, но одежда не для зимних полевых условий.

Какое-то время со стороны наблюдаю за тем, что происходит на стрельбище. Давно не стрелял из винтовки. Нужно вернуться в строй, возобновить тренировки на выносливость, у меня молодая девочка, я планирую много лет наслаждаться ею, стареть никак нельзя. Выстрелы оглушают, но для меня они настолько привычны, что я не испытываю дискомфорта. Мысленно рассчитываю и делаю поправки, учитывая силу ветра, температуру воздуха...

— Еще раз, слепошарые! — орет Аслан.

Хорошие результаты бойцов брата не устраивают, всегда найдет, к чему придраться, заставит отрабатывать до идеальных результатов. Аслан прав, любая незначительная ошибка во время спецоперации может стоить жизни всему отряду. В своем деле он профессионал, лучший из нас, поэтому эту работу мы можем доверить только ему. На протяжении многих лет он отлично справляется с поставленными перед ним задачами: безопасность компании, семьи и подготовка высококлассных бойцов.

— Артем, остаешься за командира, результаты скинешь на почту, — отдает приказ и идет в мою сторону. — Пока ты себе уши и еще что-нибудь не отморозил, идем в тепло, — стягивая низ балаклавы, демонстрирует наглую ухмылку.

— О своем добре беспокойся. В твоем возрасте у меня уже двое наследников было, а ты и одним не обзаведешься никак, — стукнув его по плечу. — Займись делом.

— Сначала нужно найти женщину, от которой я захочу детей. Создатель пока не одарил, как тебя и Ибрагима, — задрав голову в небо.

— Пошлет, если перестанешь относиться к женщинам легкомысленно, — хотелось бы, чтобы у него все вышло с первого раза.

Я не стал вспоминать, что развелся с первой женой, потому что она оказалась не моей половиной, что Ибрагим прошел круги ада, чтобы быть с любимой женщиной. Порой за свое счастье нужно бороться. Моя женщина со мной, но какое-то время придется сражаться за ее душевное спокойствие.

— Придет время, когда я перестану остро реагировать на их красоту, — к Аслану возвращается легкомысленное настроение.

— Когда ты перестанешь реагировать на их красоту, о наследниках можешь забыть, — шутя друг над другом, доходим до конторы, спускаемся в подвал. Тут целый лабиринт помещений, построенных еще при Советском Союзе. Мы лишь привели их в надлежащий вид.

Проходим к камерам. На данный момент только одна из них занята.

— Я предлагаю отправить его в горячую точку, — говорит Аслан, играя ключами. — Грохнут его в первом бою, похороним, и никаких забот.

— Открывай, — киваю на дверь. Брат не поймет, через что мне приходится каждый раз проходить, когда я вижу слезы Марины, когда чувствую, что она зажимается от страха, вздрагивает от нежных слов. Я схожу с ума, когда она смотрит с настороженностью, прежде чем что-то сделать.

Человек, переживший нападение одной конкретной собаки, боится потом всех собак. Марина много лет подвергалась нападкам от человека, который обещал любить и защищать. Ее страх распространился на всех мужчин, даже если подсознательно она не чувствовала угрозы. Урод, что был ее мужем, посмел вернуться в ее жизнь. Он хотел доломать то, что не успел когда-то сломать...

Аслан отдает мне ключи от камеры. Скидываю пальто, передаю брату, следом пиджак. Брат уходит, оставляет меня одного. Все эмоции и чувства беру под жесткий контроль. Я вхожу туда не убивать...

— Вы не имеете права меня здесь держать, — вскакивает с матраса, как только я вхожу. — Это противозаконно! Меня наверняка уже ищут, у вас будут большие проблемы.. — верещит несколько минут, пока я стою у двери. Заложив руки в карманы, даю его страху выплеснуться наружу. Он обязательно к нему вернется. Ворвется леденящей душу действительностью. Я наполню