В два часа дня я торможу у ворот детского дома. Аслан отрабатывает свой вчерашний промах, установил у входа охранную будку. Ко мне выходит один из охранников. Из новеньких, видимо, не узнал меня.

— Здравствуйте, по какому вопросу? — интересуется он.

— По личному, — проверяю парня на профпригодность.

— Можно подробнее? — смотрит на меня подозрительно. — Вам назначено?

— Нет.

— Тогда я не могу вас пропустить, — делает шаг в сторону, преграждая вход.

— Мне к директору нужно...

— Я должен позвонить и уточнить, как вас представить? — мне импонирует его серьезный профессиональный настрой.

— Ахмед...

— Можно ваши документы? — не дослушав.

— Они в машине, — киваю на припаркованный внедорожник.

— Я должен на них посмотреть, — не уступает. Иду и приношу ему водительское удостоверение. Слышу, что он разговаривает с Мариной. Я мог ей сам позвонить, но хотел убедиться, что Аслан поставил толковых ребят. Парень смотрит на фотографию, на меня, переводит взгляд на инициалы...

— Извините, Ахмед Зафарович, не узнал, — без капли раскаяния. — Выполнял свою работу, — возвращает мне права.

— Я доволен твоей работой, — бросаю скупую похвалу, прохожу на территорию детского дома.

Марина выходит ко мне.

— Ты сказал, приедешь вечером, — возмущается, а глаза горят. Пытается спрятать от меня улыбку. Поцеловал бы, но тут нельзя — малыши бегают.

— До вечера у нас есть важное дело. Я договорился в одной хорошей клинике о консультации, тебя там ждут через час...

Глава 38

Марина

Я теряюсь, не ожидала, что уже сегодня мне предстоит навестить врача. Стою, хлопаю ресницами, не двигаясь с места. Волнение нарастает. Наверное, я не готова. Не готова услышать диагноз, который может стать приговором

— Я буду рядом, — почувствовав мое состояние, такими простыми, но сказанными уверенным тоном словами Ахмед подавляет нарастающую панику.

— Хорошо, — кивнув, разворачиваюсь и спешу в кабинет. Забираю из шкафа сумочку. Переобуваюсь, достаю верхнюю одежду.

Выполняю привычные действия, а сознание словно в тумане. Думаю о том, что мне скажет врач. Какова вероятность, что я смогу стать мамой?

Предупреждаю Наташу и Лиду, что ухожу. Сегодня вряд ли еще вернусь. Наташа провожает меня любопытным взглядом. В маленьком коллективе все как на ладони. Девочки заметили, что в моей жизни происходят изменения, им интересно, насколько все серьезно. Счастье любит тишину, свое я хочу сберечь, поэтому подробностей не будет. Не ждите.

Звоню племяшке, напоминаю, что сегодня она в детский дом не приходит. Лида порепетирует с малышами, а Владе я советую сходить куда-нибудь с Русланом, отдохнуть и отвлечься. А то будет сидеть дома с отцом, который погрузился в себя и ничего вокруг не замечает. Хочет страдать — пусть страдает один.

— Ты придешь ночевать домой? — спрашивает племянница.

— Не знаю, — не хочется врать, но и сказать правду не могу пока. Как Влада и Руслан отнесутся к тому, что мы с Ахмедом теперь вместе? Вдруг сыновья Ахмеда меня не примут? — Созвонимся еще, — заканчиваю разговор. Спускаюсь в вестибюль, где меня ждет Ахмед. Помогает надеть пальто.

Доходим до ворот. Я еще не привыкла, что у нас теперь охрана. Парни выходят из будки, прощаются.

— Ты хоть немного поспала? — спрашивает Ахмед, помогая мне пристегнуться.

— Не получилось. Гудков совещание устроил, поздравил нас с наступающим Новым годом, каждому вручил подарок, — с нескрываемой насмешкой.

— Что подарил тебе? — выезжая с парковки, Ахмед смотрит на меня, но контролирует все, что происходит вокруг.

— Не мне лично. Подарок детскому дому. Нам досталась картина, — вспоминаю эту безобразную печать. Такое ощущение, что картины завалялись у кого-то на складе, и те, вместо того чтобы выбросить, бесплатно выставили на «Авито». Некоторым достались дешевые электрические чайники, другим тостеры, нам — картина в пластиковом подрамнике, на которой изображено озеро и ярко-розовые фламинго. Вешать эту красоту некуда, даже не распаковав, спрятала ее за шкаф.

— Покажешь мне потом, — улыбается Арданов.

— Там не на что смотреть, — мотаю головой.

— Мне интересно взглянуть, может, я ее у вас выкуплю.

— Что ты задумал? — подозрительно кошусь на Ахмеда. Этот мужчина никогда и ничего не делает просто так.

— После праздников Гудкова снимут, на его место поставлю вам нормального руководителя, — спокойно произносит, провожая взглядом нервного водителя, который куда-то спешит и сигналит, не прекращая. Но меня не беспокоит происходящее на дороге, смотрю на Ахмеда и удивляюсь. Разве можно обыденным тоном подавать такие замечательные новости? — А картину я выкуплю, подарю Гудкову и настоятельно посоветую повесить в доме. Пообещаю прийти в гости и посмотреть, как смотрится мой подарок на стене, — я начинаю смеяться. Жестокий план.

— В таком случае цену я бессовестно завышу, — смеюсь.

— Дерзай, — притягивает к себе на светофоре, сминает губы поцелуем. — Хочу, чтобы ты всегда улыбалась, моя красивая девочка, — ловя мой взгляд в капкан своих глаз. Где-то очень глубоко еще откликается страхом «девочка», но я смотрю на Ахмеда и четко осознаю, что с ним мне никогда не будет больно.

Забыв о своих переживаниях, вспоминаю о них только тогда, когда подъезжаем к частной клинике. Сердце начинает учащенно биться, пока поднимаюсь по ступенькам. Ахмед забирает мою ладонь в свою сильную руку, переплетает наши пальцы. Есть четкое понимание, что это поведение ему несвойственно, таким открытым и тактильным он позволяет себе быть только со мной. Его забота трогает до слез, но впереди меня ждет более серьезное испытание, плакать сейчас не время.

На ресепшен нас встречают, как важных гостей. Впрочем, так оно и есть, я забываю, кто такой Ахмед. Он никогда не кичится властью, деньгами, положением, поэтому я просто забываю, каким влиянием и властью обладает вся его семья.

Ахмед представляет меня Олегу Ивановичу, который провожает нас в отделение гинекологии, знакомит с ведущим специалистом — Натальей Владимировой.

Проходим в кабинет, оставив мужчин за дверьми. Наталья Владимировна просит найти мою медицинскую карту,