— Заткнись и сядь, — как только наступает пауза в истеричном монологе. Послушно падает на матрас. — Если ты вспомнишь, кто рассказал тебе обо мне и Марине, я оставлю тебе шанс на жизнь.

— Я ничего тебе не скажу, — достаточно смело для пленника. Подхожу и наношу удар в челюсть, он падает с кровати, прибитой к стене, бьется лицом о каменный пол. Стон, капли крови на полу из разбитой губы.

— Подумай еще раз, — тихо советую.

— Дети! Подростки обсуждали... — не даю договорить, хватаю за волосы и дергаю голову наверх.

— Правду, — смотрю в глаза, наполненные страхом.

— Женщина... она работает психологом в детском доме... — начинает описывать Ангелину. Мои подозрения оправдались. Я не слушаю подробности, они неважны. Мстительная тварь даже не понимала, что из-за ее слов Марина могла погибнуть от рук урода. Спускаю с поводка контроль. Требую, чтобы он встал на ноги и дрался. Отползает задницей к стене.

— Если ты не будешь драться, я просто тебя убью, — произношу спокойно.

Действует. Дрожа от страха, он поднимается, принимает правильную бойцовскую стойку. Глядя в телевизор, этому не научишься. Меня просто взрывает от осознания того, что этот урод занимался спортом, а свои навыки отрабатывал на хрупкой девушке. Выпускаю зверя...

Пробивая защиту, наношу удар в челюсть. От следующего удара пытается уйти, но он тоже попадает в цель. Брызги крови летят на голубую рубашку, но это лишь сильнее распаляет зверя. Он пытается бить в ответ, но как-то слабо и мимо. Или я от злости не чувствую силу его ударов. Пошатывается, но стоит на ногах. Сплевывает мне кровь под ноги.

Несколько сильных ударов в корпус. Пусть прочувствует как болят разорванные мышцы. Как после избиения тяжело дышать и двигаться, как больно ходить в туалет и невозможно жевать твердую пищу! Бью еще раз, он падает на колени. Еще один удар укладывает его на холодный пол. Присаживаюсь на корточки, поднимаю его голову за волосы.

— Если ты сможешь встать на ноги, отправишься воевать. Там у тебя будет шанс выжить, — на самом деле я мало верю, что он поднимется и будет дееспособным. Скорее всего, этот урод сядет в инвалидное кресло...

Глава 41

Ахмед

Покидаю камеру, смотрю на урода, валяющегося на полу, и не чувствую удовлетворения. Мне ничего не стоит стереть его с лица земли, но что это изменит для моей женщины? Встреть я Марину раньше, не позволил бы прикоснуться к ней этой мрази! Двери не закрываю, подняться на ноги он вряд ли сможет.

Поднимаюсь по лестнице на первый этаж, сталкиваюсь с Тамерланом — старшим сыном Ибрагима.

— Скоро ты сюда переселишься, — пожимаю протянутую руку.

— Здесь мне нравится больше, чем в душном кабинете, — демонстративно втягивает холодный воздух, что поступает через распахнутую настежь входную дверь.

— Ты не только здесь пропадаешь, Тамик. Завязывай с этими играми, — строго произношу. — Аслан не сможет вечно прикрывать тебя перед родителями. Подумай, что было бы с Лелей, узнай она, как ты сорвался со скалы. Просто чудо, что отделался ушибами и царапинами. За слезы Лели Ибрагим и с тебя, и Аслана снимет шкуру.

— Обещаю, у мамы не будет поводов переживать, — отходит в сторону, пропуская меня вперед.

Улавливаю момент, когда он закрывается. Не нравится, что отчитываю. В двадцать пять многим из нас кажется, что мы бессмертны и неуязвимы, но своих пацанов мы давно познакомили со смертью, чтобы они не забывали ценить жизнь. Учили, что риски должны быть оправданны, что свою жизнь можно отдать за стоящее дело, пожертвовать ею ради тех, кого должны защищать, но опасные развлечения все равно манят наших ребят, словно наркотик.

Хлопаю племянника по плечу. Удар тяжелый, любой другой под ним бы прогнулся, но Тамерлан стоит словно вкопанный, не дрогнул даже. Вопросительно смотрит на сбитые костяшки на правой руке.

— Там в камере тело лежит, вызови наших, пусть в лазарет доставят Скажи, чтобы на ноги поставили.

— Служить пойдет? — усмехается племянник.

— Если на ноги встанет и комиссию пройдет, — во что я не очень-то и верил. Бил я мразь, не жалея.

Поднялся к Аслану. У брата идет онлайн-совещание с командирами подразделений. Показывает три пальца и кивает на диван. Сажусь, засекаю время от нечего делать. Как и сказал, укладывается в три минуты.

— Я сейчас заеду к Ангелине, сообщу, что она возвращается на родину, — как только гаснет монитор ноутбука. — Пусть твои ребята проводят, въезд в Москву ей воспрещен.

— Натравила на Марину этого гондона?

— Да, как ты и предполагал, — идея проверить версию принадлежала Аслану.

— Сделаю. Что-то еще надо? — ждет, что я скажу прикопать тело в безымянной могиле?

— Живой он, но не уверен, что останется здоровым. Тамерлан им занимается.

— Проконтролирую, — кивает Аслан.

Я поднимаюсь, надеваю пиджак, который Аслан бросил на диван, забираю пальто.

— Будь осторожен, — уже у выхода бросаю брату.

Через час останавливаюсь у здания, где работает Ангелина. Поднимаюсь на нужный этаж. Охрана не останавливает, ребята вежливо здороваются. В этом здании нам принадлежат несколько этажей, часть площади мы сдаем в аренду, другую часть занимают различные компании, которые принадлежат нашей семье.

Постучавшись, вхожу в кабинет не дожидаясь приглашения. Ангелина пьет чай со своей коллегой.

— Добрый день, — здороваюсь с дамами.

— Привет... А ты тут какими судьбами? — занервничала моя бывшая, засуетилась.

— Здравствуйте. Извините, мне нужно бежать, — подружка спешит оставить нас наедине.

— Присаживайся, — указывает на освободившийся стул. Берет себя в руки. — Чай? Кофе?

— Спасибо, не надо. Я на минуту. Ангелина, у тебя есть семьдесят два часа, чтобы уволиться с работы, собрать вещи и вернуться в свой город.

— Что?! За что, Ахмед? — задыхается, кожа пошла красными пятнами.

— Ты прекрасно знаешь, за что, — резким тоном. — Время пошло, — больше не сказав ни слова, покидаю кабинет. Ангелина кидается за мной. Терпеть не могу женских истерик. Как только слышу стук ее каблуков за спиной, останавливаюсь. Даю ей меня догнать. — Не делай так, чтобы тебя прямо сейчас посадили в самолет и отправили домой, — не повышая тона. Слова, сказанные тихим голосом, слышатся и усваиваются лучше.

— Мне нужно доработать две недели... — по щекам