Я указала рукой на Карипа.

— Нет, ты идешь только со мной, — слишком резко ответил он.

— Едут! — прокричали рядом.

Мы замолчали и попытались рассмотреть, что там впереди. На дороге со стороны леса действительно показались неяркие огни факелов, установленных на телеги. Отряд передвигался медленно, и это было странно. Всадники плелись поодаль воза и старались не приближаться к нему.

Так они неспешно подходили к деревне. В полумраке отчетливо виднелись лошади. Фигуры мужчин. Очередной порыв ветра ударил в лицо. Подняв голову, я принюхалась.

Запах был знакомый.

— Юниль, не смей приближаться к повозке, — выдохнула испуганно.

— Почему? — она непонимающе уставилась на меня.

— Там мертвых зверей привезли, — солгала я. — Разделанных.

— Волков? — её глазки расширились.

— Нет, — я качнула головой. — Не их…

Вегарт нахмурился. Поднял руку, и к нам подошли два рослых черноволосых воина.

— Головой за моих отвечаете, — рявкнул он и выдвинулся навстречу отряду.

Впереди творилось нечто странное. Телега въехала на площадь. Женщины заохали. Мужчины старательно отгоняли столпившуюся ребятню.

— Мама, а что там? — Юниль старательно пыталась разглядеть хоть что-нибудь, но из-за маленького роста ничего у нее не выходило.

Зато я видела все.

Меня словно на два года назад откинуло.

Тела, сваленные в кучу. Молодые женщины с длинными густыми волосами. Все красивые. Белокожие. Смерть еще не успела обезобразить их лица. Разорванные платья. Простенькие, домашние. Ткань, пропитанная густой запекшейся кровью. Как же невыносимо она смердела. И раны… Я же видела это. Много раз. Именно так Бирн потрошил своих соперников во время поединков. Снизу вверх острым коротким мечом.

— Отведите меня и дочь домой, — тихо попросила воинов, охраняющих нас.

— Нельзя, — ответил один из них не оборачиваясь. — Приказа не было.

Мне ничего не оставалось, как стоять и отворачивать Юниль, которая все рвалась узнать, что же там такое.

Меня же тихо трясло. Взгляд прикипал к телеге. Вернее, к ее страшному грузу.

Рыжеволосые, светловолосые, чернявенькие.

Женщины были так непохожи друг на друга. И все же я точно знала, что их объединяло — тот, кто их убил.

Знала и это меня пугало. Вот только за чем? За что?

Выдохнув, поморщилась от ужасного запаха свернувшейся крови.

К воинам, охраняющим нас, подошел еще один дракон из отряда.

— Это кто у вас? Кого привезли и откуда? — тихо спросили его мужчины.

Я затаилась, боясь напоминать о себе.

— Случайно натолкнулись на оставленную очередную стоянку молодого ханыма бешеных. Брошенная деревня, — воин махнул рукой с какой-то нескрываемой досадой. — Часа два там крутились, а потом один из наших в главном доме в холодный подпол заглянул, а там вот.

Они разом бросили взгляд на мертвых женщин.

— Сколько их? — еще тише спросил тот, кто стоял ближе ко мне.

— Семь. Молодые, красивые. Жить и жить. Этот паскуденыш, как отец, бабник в доме не заводит. Попользуется молодкой и потрошит. Не хочет бастардов поди. Истинную ждет. Свое происхождение подонку покоя не дает. Сам-то не пойми кем на этот свет извергнут.

Мужчина смачно сплюнул себе под ноги, у меня же холодным потом спину прошибало. Бирн оказался в разы страшнее отца. Ещё бы. Его мать была совсем невменяемая, глаза кровью налиты, через слово — рык звериный.

— Он все так же по лесам скрывается? — продолжали разговор воины.

— Да, — дракон, уставши, растер шею. — Нигде не задерживается, собирает бешеных своих по деревням. Выдергивает и мужиков, и баб с сильным зверем. Простых девочек вот так, как их, — он кивком указал на телегу. — Не первый раз уже находим. Но раньше хоть было куда вернуть тела. А тут… Не смогли мы их в лесу бросить. Жалко, аж сердце ноет. У меня же жена вот с такой же деревни. Простая кровью. И они чьи-то истинные. Красавицы, — он стиснул челюсть, борясь с эмоциями. — Здесь похороним, по людским обычаям. Чтобы и холмик был, и камень, к которому, может, кто цветы и положит.

— Ничего, генерал Вагни его выудит. Он и наживку, и ловушку знатную придумал. Не знающи, и не усомнишься в слухах. Придет сюда выродок бешеных. Дело времени.

— Угу, — пришлый воин жестоко хмыкнул, — думаю, недели две, может, три. И встречать будем.

Вот после этой фразу у меня внутри все похолодело. Сердце забилось так, что стук в уши отдавал. Перед глазами проносились картины прошлой жизни в доме отца.

Где-то там в глубине души волчица шептала, что дракон защитит нас. Меня, быть может, Юниль…

Быть может…

Если пожелает.

Или, узнав, чей выродок Руни, просто позволит людям Бирна сделать за него грязную работу.

— Да, жаль девушек, — после длительной паузы вздохнул ближайший ко мне воин. — Но если этот пес сестер малолетних не жалеет, охотится и вырезает их своими и чужими руками, то что уж говорить.

Перед глазами померкло.

— Простите, — протянув руку, я схватилась за плечо мужчины. — Так это не слухи? Неужели свою же кровь не жалеет?

Он смутился. Моргнул и бросил быстрый взгляд на остальных. Я смекнула, что они действительно подзабыли, кто за их спиной стоит. И теперь мужчина, судя по всему, силился понять, что мне можно говорить, а что нет.

— Я про девочек слышала. Но не верила. Не может брат своих сестренок…

— Может, — он нехотя кивнул. — Своими руками девчушку с мамой хоронил. Донесли о них местные в одной деревне и…

Он не договорил и кивнул на слушавшую нас Юниль.

— И где та деревня была? — Спросила и сама не понимала зачем.

И так готова была от ужаса визжать. Для чего подробности? Чтобы умом тронутся от безысходности?

— Неважно, — он слабо улыбнулся, — нет уже того селения волков. Генерал наш их, как скот, вырезал за то, что сдавали несчастных молодому ханыму. Он бывает очень жесток.

— Всех вырезал или предателей нашел? — к нам тихо подошел сосед Карип.

— Всех, — нехотя ответил мужчина. — Волки живут большими семьями, за редким исключением. А генерал прекрасно осведомлен, что такое кровная месть. Дважды он никогда не ошибается. Если режет, то всех.

Я невольно обернулась и нашла в толпе светловолосого дракона. Намек на его чрезмерную жестокость уверенности мне не придал.

Совсем.

Выходит, режет всех… Всю семью.

В этот момент мне просто хотелось обернуться волчицей и бежать. Куда? Неважно.

Но останавливали маленькие ручки, обнимающие меня. Юниль. Она смотрела на мужчин и улыбалась, ничего не понимая. Не подозревая, что это рассказывают о ее старшем брате и сестрах, которых он преследует с одной целью — убить.

Зачем? Кто знает, что твориться в голове у бешеного.

«Чтобы не оставить щенков