Но это невозможно.

Склонив голову набок, он тихо улыбнулся своим мыслям и принялся осторожно переворачивать оладушки. Они слегка пригорали, но его это не особо заботило. Выложив первые на простую тарелку, поставил на стол.

— Готово! Ну кто первый пробует?

— Мама не разрешает брать горячее, — хмыкнула моя егоза.

— Это да, — он важно закивал. — А я всегда хватал горяченькое и сбегал.

— И вас за это не ругали? — она прищурилась, словно выведывала великую тайну

— Ругали? Нет, мама брала полотенце, и я получал по заду. С тех пор быстро бегаю и прыгаю.

Юниль захохотала и ухватила оладушек.

Поджав губы, я пыталась разгадать, какую игру на сей раз затеял дракон. Желает подступиться ко мне через дочь?

Вот только нужна ли она ему будет, как только он получит своих детей? Очень в этом сомневалась.

Глава 17

Я оказалась права, и генерал просто сменил тактику. Весь день он словно ходил по моим следам, нигде не оставляя в покое. За что бы я ни бралась — рядом появлялся он и предлагал помощь.

Отказы не помогали.

Дрова порубил и в дровню сложил. Землю под грядки вскопал. Овощи на суп почистил. Да и сам его приготовил.

Куда ни поверни голову — всюду он.

И если Амму и Юниль это забавляло, то меня доводило до трясучки.

В какой-то момент я поймала себя на мысли, что хочу забиться в темный уголок и не показываться оттуда. Поэтому сбежала в комнату и задернула занавеску на дверном проеме. Мне чудилось, что он стоит там за ней и тяжело дышит. Будто преследует как жертву. Загоняет. Не дает расслабиться.

Дожимает. Моя волчица глухо рычала, злясь на того, кто так пугал. Но пока зверь не вмешивался, позволяя делать выбор человеку.

Сидя на кровати, внимательно вслушивалась в шаги и разговоры, не чувствуя себя в безопасности в собственном доме. Взгляд тем временем прикипал к окну. Там за забором виднелась лесная опушка и небольшой участок узкой разбитой дороги, отходящей от тракта. Мысли возвращались к побегу.

Сколько дней нужно идти по дремучим зарослям? Звериными тропами и не заплутать.

Как выйти к большой дороге? Подберет ли нас кто-нибудь или нет? Чем отплатить за проезд? Конечно, могло и повести, и по пути нам встретились бы жрицы Яники. Но надежды на это было до обидного мало.

Я всё больше убеждалась, что нужно бежать. Быстро, пока драконы ничего не поняли. Не смекнули, к кому на деревенский праздник телегу прикатили.

Да и Бирн пока кругами дальними ходил, но я знала братца — крепким терпением он не обладал никогда. Найдет способ достать, он всегда был жесток и коварен.

Я до одури боялась за семью. За будущее Юниль, которая могла второй раз остаться без любимой мамы.

За Амму. Руни — все, что осталось от ее любимой дочери. В нем вся её жизнь. Я не понимала, почему сейчас она так спокойна. Неужели не осознает, что над её внуком навис топор палача. Или полагает, что раз он сдружился с будущим императором, то это его как-то спасет?

Нет. Льюису, быть может, и будет его жаль, но наследников бывших правителей давят в первую очередь. А он сын ханыма.

В голове мысли крутились по кругу, сводя меня с ума. Я будто зациклилась и топталась на месте. Вокруг одновременно и суматоха, и полное бездействие.

— А ещё мама цветочки любит, — щебетала на кухне Юниль. — Я всегда ей в поле у леса собираю и приношу, когда она грустит. И мама сразу улыбается.

— А она часто грустит? — ловил момент несносный генерал.

У меня ладони в кулаки сжались. Нашел мое слабое место. И ведь не скажешь ничего дочери, я же потом замучаюсь врать о том, почему нельзя с орином Вегартом разговаривать.

Как же всё это раздражало. Поднявшись с кровати, подошла к занавеске и замерла.

— Часто, — Юниль даже не подозревала, что из нее выуживают сведения обо мне. — Иногда плачет, но это секрет. Она никогда не сознается в этом.

— Обещаю, что тоже никому об этом не расскажу, — Вегарт понизил голос.

А я сражалась с желанием ворваться на кухню и приложиться хорошенько сковородой по мужской голове. Но он ведь не отступится, просто снова подловит дочь, когда меня рядом не будет.

— Может, мама по твоему папе скучает?

Я напряглась.

— Папе? — Юниль удивилась. — Нет, она о нем и не вспоминает никогда. Папа нехорошим был. Злым. Он умер и все обрадовались. Только это тоже тайна. Мама думает, что я ничего о нем не знаю. Она боится о нем говорить.

Я ощутила, как кровь отхлынула от лица. Ноги задеревенели.

Юниль помнила!

Меня мелко затрясло.

— А какой он был? Папа. Ты помнишь? Ведун?

Нужно остановить её. Немедленно. Чтобы не отвечала.

Но я не успела даже ткань отдернуть, как раздалось.

— Не знаю, дядя Вегарт, но у него точно были зелья. Много. Он их хранил в красивом шкафчике и ругал любого, кто к ним прикоснется.

— Ну это правильно. Ведуны — известные зельевары, и многое, что они готовят, очень опасно, особенно для маленьких девочек. Но лучше забудь о том нехорошем. Он не папа тебе. Не настоящий.

Перед глазами потемнело. Вегарт не понял.

Схватившись за косяк, уткнулась в него лбом. До него не дошло. Юниль ведьма и это сбивает дракона на ложный след. Я зажмурилась.

Сердце забилось как сумасшедшее.

— Дядя Вегарт, а вы маму будете любить?

Распахнув глаза, все же покосилась на занавеску. Нужно было держать дочь при себе и не позволять дракону к ней приближаться.

— Конечно, — ответил генерал не задумываясь.

— А как же я? Я ведь тоже мамина. Вы ее заберете?

Я не выдержала. Дернув ткань, вышла в коридор и быстро пошла в сторону кухни.

— Юниль, иди погуляй, друзья заждались, — одного строгого взгляда хватило, чтобы она, выпучив глаза, слезла с лавки.

Короткая пробежка, и дверь захлопнулась.

Ведьмочку смело.

— Умная малышка, понятливая, — хмыкнул Вегарт. — Вырастит шикарной невестой.

— Не твоя забота, дракон, кем она вырастет! — рявкнула я. — Кто дал тебе право допрашивать моего ребенка?

— Во-первых, я не допрашивал, — он развалился на стуле и поднял деревянную кружку с травяным чаем. — Я разговаривал с Юниль. После моих допросов, женщина, мало кто выживает. А во-вторых, право мне вести разговоры с твоим ребенком дали древние магические узы магии, или если уж быть совсем простым — ты моя истинная.