Нет, не бабочек. А острую нехватку поцелуев.

Сидя в ресторане, где полным-полно народа, в голове оживают картинки. Спойлеры, чем может закончиться этот вечер. И все они насколько пикантные, я начинаю ерзать в кресле.

— Ксень, — Аверин касается моей руки, и непроизвольно поглаживает. — Я хочу сказать …

Говори что угодно, только руку не убирай. Трогай, гладь. Делай всё, что так хорошо умеешь.

— Что ты …

Костя прерывается, гневно глядя на официанта, которому срочно понадобилось убрать использованную салфетку.

Я тоже смотрю на перепуганного парня. Провожаю глазами, когда, извинившись, он спешно пятиться назад. И тут же замечаю пару. Эффектную брюнетку и вальяжно вышагивающего рядом с ней молодого человека. Я знаю эту походку. И эту манеру смотреть на всех свысока.

— Ты чего?

Аверин пытается проследить за моим взглядом. Хочет понять почему я резко превратилась в статую. Бетонную глыбу с застывшим выражением ужаса на лице.

Да, я закаменела и не моргая смотрю на приближающегося к нам парня.

Парня, которого ненавижу всей душой.

Глава 31

— Ксень? Всё в порядке? — Костя озадачено крутит головой по сторонам. — Ты будто приведение увидела.

Если бы приведение. Я бы, наверное, и бровью не повела. А так… Не могу совладать с эмоциями. Даже когда до боли впиваюсь ногтями в ладонь, не помогает.

Самодовольный тип, что нагло улыбается мне, в разы хуже приведения. Бывший парень сестры. Тот, кто бездумно разрушил жизнь моей семьи.

— Какие люди, — Родионов раскидывает руки в стороны, будто собрался обниматься. — Золотарёва, ты ли это? Сколько лет, сколько зим? Какая стала, ух! Прям не узнать!

Лучше бы не узнал и прошёл мимо. А ещё лучше, если бы и я тебя не узнала.

Сотню раз я представляла тебя бомжующим где-то у метро. Тощего и грязного. Цепляющегося за ботинки прохожих и жалобно выпрашивающегося милостыню. Надеялась, что вездесущая карма тебя настигла.

Жаль, что, судя по брелку Порше, который ты так демонстративно крутишь в руках, мои мечты не сбылись. Ты жив, здоров. И даже не лечишься от какого-нибудь венерического заболевания.

— Аверин, а ты всё так же во френд-зоне? — Ярослав насмешливо смотрит на Костю, но видя как тот одаривает его красноречивым взглядом, снова возвращает свои мерзкие глаза ко мне. — Не ту сестру ты обхаживаешь. Старшую надо. Она даёт всем и сразу.

Его слова, как удар под дых, от которого мутнеет рассудок.

Дальше всё происходит так быстро, будто не по-настоящему. Будто кто-то на ускоренной перемотке просто показал, что будет, если Родионов не закроет рот. Не перестанет сыпать пошлыми намёками и оскорблениями.

Какая-то невидимая сила дёргает мою руку. И едва он успевает договорить, как я выплескиваю содержимое бокала прямо в лицо этому уроду. Одним рывком. Чётко и уверенно, словно полжизни тренировалась.

Брюнетка, что стоит рядом с Родионовым, ахает и отступает в сторону. Видимо, боится, что её брючный костюм приобретёт новую расцветку в виде бордовых клякс. Таких, которые уже вовсю красуются на светлой рубашке Ярослава.

С его тёмных волос стекают кровавые капли. А на холёном лице проступают не только остатки вина, но и безмерная ярость.

Я хотела остудить его пыл, немного сбить самоуверенность, но кажется, наоборот, плеснула масло в огонь.

Родионов часто моргает, будто не до конца понимает, что произошло. А затем, резко сорвавшись с места, бросается в мою сторону.

— Совсем кукушкой тронулась? — орёт так, что заглушает мелодичный вокал. — Не зря говорили, что мать сдала вас в психушку. Рано выписали?

Он успевает схватить меня за плечо.

И, видимо, хочет хорошенько встряхнуть или даже замахнуться. Но вместо этого сам отлетает в противоположную сторону.

— Кот, не надо, — моя просьба растворяется в звуках удара. Глухих, точных.

Костя слышит, но никак не реагирует. Нависая над Ярославом, он впечатывает кулак в его напыщенную физиономию. Делает это так уверенно, словно перед ним просто груша для битья и ему нужно отработать удар.

Надо бы попросить его остановиться, но я лишь потрясённо смотрю как напрягается его спина, тесно обтянутая тёмной тканью. Ещё немного и рубашка треснет по швам в области бицепсов. Настолько резво он заносит руку, чтобы ударить снова. Замахивается опять и опять, когда подоспевшая охрана, наконец, оттаскивает его.

Родионова, прижимающего окровавленный платок к носу, выводят из ресторана. Нас просят оплатить счет и тоже проследовать на выход.

Пока Костя расплачивается, я оседаю в свободное кресло. Закрываю глаза и медленно считаю до десяти. Всё хорошо. Испуг, смешанный с шоком, постепенно отпускает.

Да, ни в одном из моих сценариев вечер не заканчивался на такой ноте. Но я рада, что человек, познакомивший меня со словом «ненависть», наконец-то получил по заслугам. И даже если Костя сломал ему нос, не страшно. Тем, кто делает детей, а потом кричит, что они тут ни при чём, надо ломать совсем другие части тела.

— Ксень, ты как? — напряженно спрашивает Костя, усаживая меня на скамейку возле стеклянного небоскрёба.

Даже не верится, что полчаса назад мы были высоко-высоко над землей. Высоко над этим городом. Выше неба. Выше бесконечного движения и суеты. Вокруг нас была сказочная атмосфера романтики. Музыка, свечи, вино. Всё пьянило по-своему.

А появление Родионова принесло в этот вечер послевкусие чего-то испорченного.

— Спасибо. В порядке.

В очень сомнительном, правда.

— Расскажешь?

Киваю. Но вместо ненужных слов протягиваю телефон.

Пока Костя на мгновение замирает, рассматривая фото пятнадцатилетнего парня: темноволосого, высокого, с довольной ухмылкой на лице, я мысленно готовлюсь отвечать, что у меня в телефоне делает снимок ненавистного мне Родионова.

— Кто отец понятно, — глухо отзывается Аверин, улавливая сходство без слов. — А мать?

Глава 32

Да, вопреки логике и справедливости, Илья — копия своего отца. Человека, который в своё время посоветовал сестре как можно скорее решить «проблему» и даже не догадывается о его существовании.

— Мать Инга, конечно.

Аверин как-то слишком громко выдыхает. Неужели думал, что я?

— Помнишь, в одиннадцатом классе вы на Новый Год все ездили в Питер? Ровно через девять месяцев Инга родила сына.

— Родионов в курсе?

— Что у него есть сын? Нет. Он уверял, что с его стороны всё было чисто и ребёнок не от него. Посоветовал сделать аборт.

— Поэтому вы тогда уехали?

— Да. Инга без ведома родителей записалась в какую-то клинику. Там за дополнительную плату должны