В зал заходят представители сторон по первому делу. Юриста истца я знаю неплохо, он часто к нам наведывается. А вот второй мужчина — фигура новая.

По мере его приближения наши взгляды сами собой поднимаются. Потому что слухи не врут — Исхаков высоченный!

Серьезно.

Без преувеличения.

Я делаю усилие, чтобы не бросить взгляд на Савенко, — уж очень хочется обменяться мнениями.

Навскидку — под два метра, едва ли меньше.

Машинально выпрямляю спину и расправляю плечи.

Белоснежная рубашка, черные брюки с идеальными стрелками, начищенные до блеска туфли.

Он подходит ближе и приветливо улыбается:

— Добрый день, уважаемый суд, секретарь заседания. Савелий Исхаков, адвокат ответчика. Это наше первое совместное заседание, постараюсь произвести правильное впечатление.

Я мгновенно напрягаюсь: такие адвокаты обычно бывают либо хамоватыми, либо излишне напористыми. Разницы нет, оба варианта добавляют проблем.

— Здравствуйте, присаживайтесь, — сухо отвечает Савенко.

Я включаю ноутбук, поправляю папки.

Так получается, что адвокат Исхаков садится напротив и принимается внимательно меня разглядывать. А когда наши глаза встречаются — не отводит свои.

Сама тоже не отвожу. В жизни не доставлю такого удовольствия!

Через десяток секунд во мне вспыхивает раздражение.

Помощник — не равный адвокату участник процесса, а представитель судебной власти, пусть и младший. Адвокат не должен себе такого позволять!

Но едва я об этом думаю, Исхаков С. А. опускает глаза, демонстрируя покорность. Оставляя меня в недоумении, раздосадованной и почему-то с колотящимся сердцем.

Глава 2

Итак, начинаем.

09:13.

Третий этаж. Зал № 308.

Судья Савенко не в настроении, а это значит, что я должна проявить инициативу. Как помощник, я не обязана присутствовать на всех заседаниях, но она часто приглашает меня на рассмотрение особенно сложных споров. Готовит к будущему.

Сегодня я также секретарь заседания. По факту: протоколист, хронометрист, переводчик с адвокатского на русский, а зачастую и буфер между чужими амбициями и законом.

Все еще злюсь из-за поведения адвоката ответчика.

Несмотря на опыт общения с самыми разными людьми, я позволила себе больше эмоций, чем хотелось. Не вслух, но внутри — да. Савелий Андреевич умеет раздражать даже тех, кто умеет не раздражаться, и это может стать проблемой для меня, претендующей на пост судьи.

Понимаю иронию Дождикова. Илья, видимо, уже прошел проверку Исхакова, и ему это тоже не понравилось.

Он будет провоцировать. Мы справимся.

09:15.

Я открываю процесс и слегка улыбаюсь. В деле — все как мы любим. Государственное предприятие, у юриста которого на лице написано: «Мы милые, но душу вам вывернем». Частная компания, адвокат которой уверен, что зал суда — его персональная сцена.

Наряжался, готовился.

Сам спор на десятки миллиардов, а стороны до сих пор не согласовали опись имущества. И самое главное: в глубине души они надеются, что именно сегодня что-то решится.

Как мило.

09:16.

Савенко кивает мне:

— Начинаем. Кто у нас истец?

Першикова, юрист «ГрандРазвития», поднимается. У нее строгий костюм, тонкая папка и голос, как будто она лично подписывала Конституцию.

— Уважаемый суд, наш иск касается расторжения соглашения с ООО «ОливСтрой» в связи с многочисленными нарушениями. Денежные средства были распределены непрозрачно…

Я сижу и записываю в протокол. В голове рисую галочки: нарушили сроки, провели «оплату за консультации» через офшоры.

Вывод средств: м-м-м… предположительно.

Удачи, адвокат. Не будем поминать лихом.

09:26.

Встает Исхаков С. А.

Надо отдать должное — вставать он умеет. Прямо, спокойно, с таким видом, будто сейчас не офшор защищает, а вручает Нобелевскую по экономике.

Я вслушиваюсь и даже задерживаю дыхание.

— Уважаемый суд. Мы категорически не согласны с позицией истца.

Классика. Я почти разочарованно улыбаюсь. Исхаков отзеркаливает и продолжает:

— Наши действия соответствовали заключенному инвестиционному соглашению... Бюджет проекта утверждался обеими сторонами... Более того, мой клиент самостоятельно профинансировал работы в период, когда «ГрандРазвитие» не обеспечило выполнение предусмотренных условий, а именно не предоставило инфраструктурные допуски...

Автоматически перевожу:

«Мы тратили, как хотели, потому что вы лили воду и тянули с разрешениями».

Что ж. Приходится признать — умно.

А главное, труднодоказуемо.

— Также просим приобщить к материалам дела расшифровку аудиозаписи, сделанной в июне 20ХХ года на встрече представителей сторон, где зафиксирована договоренность о распределении обязанностей.

09:31.

Я вздыхаю. Аудиозапись. Господи, ну хоть не флешка на резинке, как в прошлый раз!

Савенко смотрит на меня. Киваю — записала.

Першикова подскакивает с места и шипит, как чайник:

— Ходатайствуем об исключении данной аудиозаписи! Не представлено согласие участников! Запись получена с нарушением закона!

Ну, понеслась.

Исхаков парирует невозмутимо:

— Уважаемый суд, мы прилагаем расшифровку, а не запись. Используем ее не как доказательство, а как источник анализа обстоятельств.

Голос у Савенко ровный, но в глазах — легкое раздражение:

— Решение по приобщению — в совещательной. Пока не приобщаю.

Я записываю. Исхаков косится в мою сторону.

В ответ я поднимаю бровь: да-да, представьте себе, не прокатило.

Он почти незаметно улыбается, и я хмурюсь.

Ему что, нравится, когда его стопорят? Или он что-то задумал?

Напряжение усиливается. Заседание длится менее получаса.

09:38.

Снова берет слово Першикова:

— Мы считаем, что ответчик пытается перевести спор в плоскость политического давления и скрыть истинную природу денежных потоков.

Классика номер два: вкинуть слово «давление», не поясняя чье.

Исхаков нетерпеливо закатывает глаза. Спорю, думает то же самое.

— Кроме того, хотим отметить, что истец неоднократно направлял уведомления, и все они остались без ответа.

Савелий Андреевич даже уже не встает, достаточно, видимо, освоился. Просто говорит из-за стола:

— Мы не обязаны реагировать на уведомления, не имеющие юридической силы. Я бы хотел напомнить, что нами подан встречный иск, и он тоже в производстве.

Савенко чеканит:

— Позиция понятна. Александра, зафиксировали?

— Зафиксировала, Гаянэ Юрьевна, — отвечаю я звонко.

09:45.

То ли улыбка, то ли бойкий голос, но что-то во мне будто бросает Исхакову вызов. Потому что он вдруг поднимается, подходит к моему столу и пытается передать дополнительные материалы.

Прямо из папки.

Лично в руки.

Это выписка из реестра расходов по генподрядчику.

Обалдев, я отклоняюсь чуть назад:

— Только через канцелярию. С отметкой о входящем.

Савелий Андреевич таращится на меня, как водитель спорткара, которому впервые в жизни показали знак «Уступи дорогу». Дескать, вы серьезно?

Я продолжаю:

— Без подписи судья не примет.

— Я просто хотел, чтобы вы…. — Он смотрит в упор.

— Я не принимаю документы.

Исхаков застывает с папкой