— Дак я и не мешаю. Это же не я пытаюсь убивать его сыновей.

— Послушай, Дубов, — Северов подался вперёд и облокотился на край стола, — я и не ожидал от тебя иной реакции, но пойми: мой отец наверняка захочет вручить тебе какую-нибудь награду. Правда, скорее всего тайно, но лишь до определённого момента. Когда моё инкогнито будет раскрыто, ты сможешь использовать награду. Например, когда начнёшь бороться за свою землю…

— Ты на что это намекаешь? — подался я вперёд и сощурил глаза.

— Я не идиот, два и два могу сложить. Твоя земля представляет интерес для кого-то очень влиятельного — возможно, на ней есть что-то, о чём даже ты не знаешь. Сейчас у тебя нет подтвержденного титула барона, так как не все формальные условия выполнены. Но если тебя отметит Император, твои слова обретут больший вес. Отобрать землю у того, кто спас жизнь одному из наследников престола, очень непросто.

— Они и так не смогут её у меня отобрать, — рыкнул я, но больше для проформы.

Если честно, внутренне я уже согласился ехать в столицу. Всё-таки столица! Да и если буду брыкаться, то как минимум подставлю князя Мечникова, который поручился за меня при поступлении сюда. Он дал мне шанс, и я не должен его просрать. Но и лебезить перед Павлом я не собираюсь.

— Ладно, в твоих словах есть смысл, — наконец ответил своему собеседнику, — Едем в Петербург. Надеюсь, ты не думал, что из-за твоей родословной я стану к тебе иначе относиться?

Губы Северова тронула слабая улыбка облегчения:

— Я рассчитывал на прямо противоположное.

— Отлично, — сказал я, ненавязчиво провожая его к двери. Поднял за локоть и подтолкнул в её сторону. — До столицы несколько дней ехать на поезде, так что прямо там и начнём усиленные тренировки!

— Ч-что? — побледнел парень, а волосы на голове немного приподнялись.

Ага, сразу видно, что филонить хотел!

— То. Сам же хотел стать сильнее. Или не поэтому отец запихнул тебя в академию для трудных подростков?

— Ты прав, Дубов. Современный поезд отличное место для тренировок, — буркнул он.

— Рад, что мы закончили этот разговор. А теперь, если позволите, Ваше Императорское Высочество, я опаздываю на завтрак.

Я мягко и ненавязчиво вытолкал его за дверь и вышел сам. Северов остался стоять подле неё, а я пошёл в столовую. Лицо у него было, мягко говоря, обескураженное. Видимо, ожидал, что от одного имени его отца начну перед ним пресмыкаться, хоть и надеялся на обратное.

Волчонка пока оставил в комнате, но в столовой у поварих взял запас готовой молочной смеси для него и немного мяса. Добавлю в смесь кое-какие ингредиенты, чтобы щенок рос быстрее и более здоровым. Хотя он и так вымахает в махину с мощными лапищами. Зубы, вон, у него уже начали резаться, так что пора давать нормальную еду. Правда, Пётр Васильевич и Оксана в один голос уверяли, что сырое мясо в столь раннем возрасте нужно давать строго дозировано. Но я и не собирался пихать в него тушу быка. Только половину.

Закончив с этим важным делом, наконец позавтракал в компании девушек и других немногочисленных студентов. Всё-таки пустовато в академии, когда большинство учеников разъехались.

— Я всё могу понять, — заговорила Агнес, жуя бутерброд с колбасой и сыром. — Мне особо некуда ехать. Родителей нет, у брата в Пятигорске и своих проблем хватает, чтобы лишний рот ему на шею вешать. У Вероники родители простолюдины, у них тоже ртов хватает, а вот денег… вряд ли.

— Угу, чавк-чавк! — горячо согласилась Ника, поедая янтык. Это такой большой чебурек.

— Лакроссе наверняка осточертели горы, — продолжала гоблинша. — Потому что и без того провела там всю жизнь…

— Эй, я вообще-то люблю горы, — возразила оркесса, ковыряясь в салате.

Но зелёная мелочь её реплику будто не услышала. Она ткнула огрызком бутерброда в молчавшую княжну.

— А вы, Ваша Светлость, почему остались?

Василиса пожала плечами и улыбнулась:

— Пока мои родители не знают о нападении на академию. И, надеюсь, не узнают. Иначе заберут на домашнее обучение, а это такое мучение! — Её аж передернуло.

— Как любопытно… — хитро прищурилась гоблинша и оперлась локтями на стол, отчего её налитые груди чуть не вывалились из расстёгнутой жилетки. — А может, дело в другом? В Якутии начинается зима, а здесь теплее… Особенно в комнате Дубова.

Что-то не нравится мне этот разговор. Ещё чего доброго драться тут начнут.

— Это… необходимость! — покраснела, несмотря на привычную прохладу, девушка.

Сегодня она была одета теплее, чем обычно. Шерстяной шарф, тёплые свитер и юбка, длинные гетры. Всё равно холодок от неё шёл знатный. — Из-за своего Инсекта я всё время мёрзну и не высыпаюсь. А Дубов тёплый… Не знаю, что ты там себе выдумала, извращенка.

Агнес засмеялась и подняла руки вверх, словно сдаваясь:

— Ничего, княжна, абсолютно ничего. Вы правы, я та ещё извращенка, особенно по утрам. И если не хотите стать частью наших извращений…

Я чуть кофе не подавился. Агнес, конечно, симпатичная и фигуристая, но ростом не вышла. Однако, судя по её ехидному лицу, она это специально сказала, чтобы позлить Васю.

А та ткнула десертной ложкой с мороженым в меня:

— Коля, а ты почему молчишь? Да ещё и так подозрительно…

— А он уже весь в фантазиях… — подлила масла в огонь зелёная мелочь.

— Извращенец, — закатила глаза княжна.

— Господин никакой не извращенец! — возразила Вероника. Её пухлые губки блестели от жира. — Нормальный мужчина со своими потребностями…

Так. Пора этот балаган заканчивать.

— Если я извращенец, то вы, дамы, ещё большие извращенки, чем я. Это не я к вам в постель набиваюсь, а вы сами ложитесь. Ещё и комнату мою оккупировали, не спросив разрешения. И я был не против, пока это было необходимостью. Лакросса боролась с кошмарами, вы, княжна, с холодом, а с Вероникой мы пытались выжить в горах. Но теперь в этом необходимости больше нет. Лакроссу давно не мучают кошмары, с гор мы выбрались, а вы, княжна, уже давно так не мерзнёте, как раньше. Даже чихать почти перестали.

— Именно! — поддакнула Агнес. — Если спать с Дубовым, то по-взрослому!

— Кое-кто уже спит… — пробормотала Лакросса, стреляя глазами в Веронику.

— Что? А со