— Мам, не вмешивайся в это, а лучше пойди на кухню, закажи ужин. Мы с отцом поговорим, и потом я приду, — вот так четко, категорично обозначает свою позицию, которой и гордиться хочется, и плакать одновременно.

— Максим, не надо, не надо. Я прошу. Никто ни в чем, ни перед кем не виноват. Сын не руби ты с горяча. И ты тоже, Вить, ну зачем так? Это только наши с тобой проблемы. Зачем, зачем ты его вмешал?

— Я у тебя еще раз спрашиваю, как ты мог так с ней поступить? Если уж бес в ребро саданул, не мог об этом ей честно сказать и попросить развода? Она не заслужила, чтобы ты за ее спиной такие подлости делал.

— Аня, Макс прав, иди на кухню, этот разговор касается только нас. Он хотел откровений, он их получил, все. Дальше мы с ним сами во всем разберемся, иди.

— Да прекратите вы, — не выдерживаю, срываюсь на крик. — Хватит, хватит! Я вам еще раз повторяю, не надо устраивать здесь петушиные бои, не надо никому ничего доказывать. Витя, ты должен быть умнее, должен взять все под контроль и первым остановиться, пока вы не наговорили друг другу лишнего.

И этот туда же. Никто меня не слышит. Я здесь для всех предмет мебели что ли? Еще и живот начинает тянуть неприятно. Только этого мне не хватало для полного счастья.

— И ты, Максим, повторюсь, мне приятно то, что ты за меня переживаешь, я тебе очень благодарна за эту поддержку, но он твой отец, вы не должны ссориться, и ты не должен занимать чью-то конкретную позицию. Мы оба твои родители, оба, и никто из нас не заслуживает подобного отношения.

— Аня, ты меня слышишь? — перебивая, рычит Витя. — Сын прав, иди в другую комнату, мы здесь сами со всем разберемся.

— Не разговаривай с ней. Так она тебе не вещь, чтобы ты говорил с ней в подобном тоне, — несмотря на то, что Максим обиделся на меня, я видела это во взгляде, продолжает меня защищать, чем еще, с одной стороны разрывает мне сердце.

— Мальчики, прошу.

— Мам, не защищай его, не защищай, не смей, он этого не заслужил. Раз на другую полез, он не заслуживает твоей любви. Пусть убирается к той, что решила увести его из семьи. А если и расстались, один раз уже нашел другую, и второй раз сможет. Мам, что ты творишь?

Слова сына ошеломляют, выбивают воздух из легких. В кого он такой категоричный, в кого? В кого резкий? Это ужасно, это очень ужасно!

— Максим, нам надо успокоиться. Ну нельзя вот так, нельзя, — язык заплетается от слез. Я даже не уверена, что они меня понимают.

— Уходи, слышишь? — сын не обращает на меня никакого внимания. — Уходи, иначе уйду я, потому что я не смогу мириться с этим.

— Максим, не говори глупостей, — пытаюсь оградить его от необдуманных поступков, но у меня ничего не получается, в этот момент Витя отходит чуть в сторону, как бы освобождая проход к двери, а потом поднимает руку и вытягивает ее в сторону выхода.

— Вперед, тебя никто не держит. Уходи, герой, оставляй мать со мной.

Глава 11

Аня

Они смотрят друг на друга и чего-то ждут. Никто из них не хочет уступать, каждый настроен решительно.

Понимаю, что то, как вывернул сейчас все Витя, уму непостижимо, вот просто кошмарно, ужасно, невозможно. Он поставил сына в такое положение, в котором просто невозможно выиграть. При таком раскладе, все будет так, как хочет муж, и никак иначе.

«Уходи, бросай, мать со мной, покажи, насколько ты слабый», как бы покажи, что способен только на словах меня защищать и не способен в долгую брать и отстаивать меня.

Если сейчас Максим уйдет, получается, он сдался, получается, он слабак, и не способен свои слова действиями подтверждать. Но в то же время, если он останется, что будет тогда? Получается, его тупо взяли на слабо, вот просто на слабо, иначе это не назвать.

Это очень жестоко, очень подло и эгоистично. Да что с ним вообще не так, что происходит, зачем он так поступает? Неужели ему безразлично то, что мы думаем и каково нам с Максимом? Чего он хочет добиться или чего он боится?

Хочется верить, что он просто боится потерять нас и поэтому идет на такие безумства, а не в то, что ему просто хочется подавить нас, и показать, что мы ничто, а он все.

— Витя, что ты делаешь? Остановись, прекрати, — возмущаюсь, хочу осадить его, но на это муж лишь сильнее напрягается. — Ну что ты делаешь? Зачем ты так ставишь вопрос? С ума сошел? Хватит, успокойся, ты взрослый мужчина, — нет, это уже невозможно, они продолжают игнорировать меня. Меня здесь словно нет.

— Мам, не вмешивайся. Я понимаю, и ты его любишь, и меня любишь, и что для тебя, значит, семья, понимаю. Но не лезь, правда, не лезь в это, — Максим продолжает говорить довольно грубо, и я понимаю, что это злость не на меня, не на мой поступок, а на него, на его предательство.

Макс не может смириться с тем, что происходит. Он не может смириться с тем, какое решение ему сейчас придется принять, он боится быть слабаком, и он искренне ненавидит отца за то, что он сейчас сделал. Я понимаю его. Понимаю. Только Вите на это все равно, он радуется тому, что добился желаемого.

Сын не любит, когда его прогибают, он не любит, когда судьба несправедлива, не любит, когда попадает в такую ситуацию, что, как не поступи в любом случае будет виноват. В любом случае кто-то пострадает в нынешней ситуации.

Семья рушится прямо на моих глазах, она буквально утекает сквозь пальцы, и я ничего не могу поделать. Как это все остановить, как? Кто-нибудь, скажите мне.

Да, может быть, я и глупая, может быть, я сошла с ума, но он ребенок, он точно не должен решать эти вопросы, он точно не должен принимать участие в подобном. У него своих подростковых проблем хватает, а в итоге мы не родители, мы просто ужасные люди.

— Он прав, Аня, уходи, а нам надо решить с ним вопрос по-мужски, — опустив руку, перебивает меня муж. — Если не хочешь уходить, тогда сядь и не вмешивайся, мы сами во всем разберемся.

— Не смей так с ней разговаривать. Не