— Брат их видел? — прошипела, глядя на молоденького улыбающегося дракона.

Его, кажется, все происходящее забавляло.

— Грета, вы отправили этих замечательных воинов на болото, я должна была как-то исправить нашу неучтивость.

— А что у нас в округе болот мало? Так исправила бы, заслав в трясину непролазную. Ведьма же, тебе несложно.

С грохотом положив на стол скалку, я отправилась на выход.

— И убери лед со стен, дракон, — рявкнула белобрысой ящерице, не оборачиваясь. — Здесь ребенок живет, нечего дом выстуживать. Не в гостях, так что милости не просим.

Хлопнув дверью, я отправилась в сторону столь же недовольных Руни и Юниль. Им тоже самоуправство Аммы по вкусу не пришлось.

Зачем нам чужаки в доме? Особенно столь высоких чинов. Что для генерала избы покрепче не сыскалось? Слабо верится.

Змеюка ледяная. Ничего, я его отсюда быстро изживу. Подавится моим радушием. Убежит туда, где ему в глазки ледяные с придыханием заглядывать станут.

Я не понимала, отчего этот мужчина так сильно меня раздражал. И не только меня, волчица так же фыркала в его сторону.

Нахмурившись, я наблюдала, как за забором туда-сюда бегают воины, устраиваясь на жилье. Зло брало! Жили ведь нормально. Тихо. Спокойно. Все друг друга знали. И нестрашно было затемно за калитку выйти.

А теперь что?

Кто все эти мужчины? Что у них там на уме?

А если за брагу хмельную возьмутся? А у меня брат с горячей кровью. Заденут его, так и в драку полезет.

Ладони сжимались в кулаки. Да я в каждой драконьей роже сейчас прямую угрозу для своей маленькой семьи видела.

— Мам, — Юниль вцепилась в мое запястье, — они плохие, да?

Услышав ее вопрос, ощутила такое смятение в душе.

— Я не знаю, моя хорошая. Они чужаки. Иной нам расы и ненавидят перевертышей таких как я и Руни. Ведьмы для них слабый вид, не имеющий второго лица. Даже хуже, чем маги.

— Почему хуже, мам?

Она такими большими глазами смотрела сейчас на меня, что хотелось соврать. Ответить что-нибудь приятное. Но… Нельзя. Она должна ясно видеть этот мир, а не через цветные стеклышки.

— Потому что маги способны управлять стихиями. Им также подвластны и свет, и тьма. А ведьмы и ведуны — целители, реже могут повелевать животными или растениями. Но это очень редкие дары, чтобы брать их в расчет. Вот поэтому ведьм драконы приравнивают к простому люду.

Руни тихо зарычал, явно поддерживая меня. Ему тоже происходящее не нравилось. Он считал себя главой нашей семьи, коим, если по-честному, и являлся как единственный мужчина. А теперь ему в своем доме терпеть пришлых. Да еще и тех, кто тебя за грязь считает.

Этот генерал ведь даже не скрывает презрительного отношения к волкам. А Руни — яркий представитель своего племени, хоть и полукровка. Его зверь посильнее моего будет уже сейчас. Из трех сыновей ханыма именно он являлся сильнейшим, и я в этом не сомневалась. Останься Долон в живых, Руни бы удавил или Гасми, или Бирн. Они бы быстро рассмотрели в подрастающем парнишке прямую угрозу.

Так что все, что случилось — к лучшему. Каждый из нас обрел больше, чем потерял. Даже малышка Юниль. Ее мама была обречена из-за родов. Но со смертью ханыма моя девочка получила и новую маму, и дядю, и бабушку. А еще дом, в котором ее любили и оберегали.

И сейчас над всем этим нависла угроза в виде одного противного грубого ящера. Как же меня пробирало от тихой злобы.

Явился, не запылился!

— Я его выживу из нашего дома, — процедила, глядя, как в дом вошел и тут же вышел младший дракон. — Они мое гостеприимство надолго запомнят. Чего же просто так ненавидеть волчиц, дам им повод.

— Умм, — Руни пакостно замычал.

Все же брат — это замечательный подарок, что оставил мне проклятый отец.

— Будете мне помогать, но сами не лезьте. Я женщина, а значит, тронуть меня нельзя — у них же честь превыше всего. Ниже их достоинства бабу трогать. Вот и сыграю на этом. Ясно вам?

Руни нехотя кивнул.

— Мам, — Юниль дернула меня за руку, в ее глазах ярко вспыхнул зеленый магический огонек. Знать бы, что за дар у нее. С каждым днем ведьминская сила пробуждалась все быстрее и ярче, но никак не проявляла себя. — А я ведь тоже баба, да? Ну для них?

Я кивнула, примерно представляя, куда она клонит.

— А можно я тогда вот этого, что куриц мне обещал, чуть покусаю?

Я приподняла бровь.

— Ну как кура за попу, чтобы ему у нас совсем нехорошо было. Как в курятнике.

— Можно, — я кивнула, — разрешаю тебе клевать его сколько влезет.

Она растянула губы в улыбке, да так, что показались детские зубки.

Во мне взыграла гордость. Моя девочка, иной дочери и не пожелаешь.

Кивнув своим подельникам, что еще не нарубили дров, я отправилась обратно в дом.

Вошла и тут же покосилась на кухню. Дракон никуда не делся, сидел за столом с…

— Сапоги! — зарычала я. — А ну, разулся, ящер! Моя дочь что должна босыми чистыми ножками бегать по твоей грязи? Или ты здесь увидел кого-то, кто за тобой убирать должен? В этой избе разуваются у входа!

На мой ор выскочила из дальней комнаты Амма.

— Да что ты, Грета, на мужчину-то рычишь, — запричитала она. — Он с дороги дальней.

— И что? — я уперла руки в бока. — Теперь можно по всем комнатам в сапогах ходить? Пусть выметается на улицу и умоется у бани. Грязные вещи там скинет, а лучше постирает. Или я должна?

— Грета, — Амма открыла рот, не зная, что мне и сказать.

Понимала, что права я и дракон ведет себя как натуральный свин.

— Ладно, женщина, пошел я, — генерал махнул на меня рукой.

— Ой, как хорошо! Надеюсь, не вернетесь, — у меня душа запела от радости.

Выгнали, да так быстро…

— Вернусь, — усмехнулся он. — Я до бани и обратно. Хотя, нет пока… Хорошо, разуюсь.

Я всплеснула руками. Рано обрадовалась. Поднявшись, дракон лениво размял могучие плечи. Прошелся к порогу и демонстративно, не спуская с меня взгляда, принялся скидывать с себя одежду. Сапоги, плащ, куртку. Взялся за ремень брюк.

— Загрызу, — выдохнула я. — Не раздражай, ящер. И вынеси все это на крыльцо. Воняет так словно к нам не генерал, а император жаб явился. Ты что там купался в тине этой?

— Нет, —