Это была аномалия!

Образованные и трудолюбивые продолжают делать то, что им велено, но более не получают того, что заслуживают.

Сэт Годин

Современная версия пути по умолчанию появилась после Второй мировой, в период беспрецедентного экономического роста. Этот подъем обеспечил стабильные рабочие места с высоким доходом, выгодными предложениями и карьерными возможностями, подарив среднему классу новый уровень благополучия и комфорта. Профессор Радж Четти обнаружил, что 9 из 10 людей, родившихся после Второй мировой, жили в лучших экономических условиях, чем их родители. Со временем люди стали ожидать постоянного улучшения своей жизни. Джон Стейнбек в своей книге America and Americans в 1966 году подметил это настроение:

«Более недопустимо, чтобы ребенок жил в тех же условиях, в каких жили его родители; он должен быть лучше, жить лучше, знать больше, одеваться богаче и, если возможно, работать по другой профессии, чем его отец. Эта мечта уже стала национальной».

К моменту моего выпуска в 2007 году идея, что жизнь должна строиться вокруг стабильной корпоративной работы, уже стала общепринятой. И все забыли, что всего 100 лет назад большинство людей трудилось на фермах.

Питер Тиль, представитель поколения, родившийся после поколения бэби-бумеров, размышляет об этой ментальности в своей книге Zero to One: «Тем, кто жил в благополучные времена, трудно представить, что такие карьеры могут не подойти их детям».

Менеджер активов и писатель-миллениал Джим О'Шоннесси считает главной ошибкой его поколения предположение, что пути, которые работали в прошлом, будут эффективны всегда:

«Это была ошибка моего поколения и наших родителей. Мы решили, что период с 1946 по 1980 годы стал новой нормой. Но это не так! Идея, что можно проработать всю жизнь на одной работе, вырастить семью с двумя детьми и прикупить золотые часы, – это была аномалия».

В то время было ошибкой отклоняться от стандартного пути, как отмечает Тиль: «Если ты был рожден с 1945 по 1955 год, все вокруг тебя улучшалось в течение 18 лет, и это не было твоей заслугой».

Спустя десятилетия после эпохи я выпустился и решил, что лучшим путем к успешной жизни будет стабильная карьера в большой компании. Теперь я понимаю, что это было лишь отголоском того времени. Пути, которые привели людей к успеху в прошлом, были результатом уникальных экономических и исторических обстоятельств, но теперь их больше не существует.

Компания, в которой мой отец проработал 41 год, подтверждает это. Первые 20 лет его карьеры продажи росли на 14 % ежегодно, а в следующие 21 год упали до скромных 4 %. Отец пришел в растущую, развивающуюся компанию, а ушел из большой и застойной фирмы.

К 30 годам я начал подозревать: я что-то упускаю. Как и почти все, кого знаю, я был холост, снимал квартиру и жил далеко от родного города. Те, кто завели семьи, рвали на себе волосы от расходов на детские сады, страховку и домработников. Мы ворвались во взрослую жизнь с уверенностью, что сможем повторить образ жизни родителей, но столкнулись с более сложной реальностью.

В начале карьеры я этого не осознавал. Более того, меня увлекла идея, что работа – это не просто средство для существования, а сама жизнь.

Ловушка значимой работы

Мое поколение пришло на рабочие места с высокими ожиданиями. Мы не хотели, чтобы работа была обузой – она должна была быть осмысленной и интересной. Мы стремились к новому пониманию «призвания», о котором говорила Опра.

Эта идея обрела популярность в конце 90-х. В исследовании Jobs, Careers, and Callings людей спрашивали, как они воспринимают свою работу: как долг, карьеру или призвание. Те, кто выбрали призвание, считали его неотделимым от жизни и работали не ради денег или карьерного роста, а для личного удовлетворения. Исследователи предположили, что, если человек найдет свое призвание, это улучшит его жизнь, здоровье и удовлетворенность работой.

Хотя Кальвин утверждал, что призвание предначертано свыше, Эми Вжесневски, автор исследования, предложила иной путь к удовлетворению: либо найти работу получше, либо изменить отношение к работе в целом. Эта идея нашла отклик у многих, включая меня, и вдохновила на поиск новых смыслов.

Когда я только начал работать в GE, компания в ответ на жалобы молодых сотрудников провела ребрендинг и создала внутренние социальные сети. Это было частью попытки представить себя как «крутую» компанию, привлекающую молодых специалистов. Они хотели конкурировать с Google.

Помню, как завидовал предложениям Google для выпускников:

«В Google вы можете постирать белье, получить бесплатный бензин и мойку автомобиля; заняться спортом в зале, посещать занятия с тренером, получить массаж; учить мандаринский, японский, испанский и французский языки; попросить персонального консьержа забронировать для вас столик в ресторане. Также мы предоставляем услуги парикмахеров. Хотите купить машину? Компания даст вам 5000$ на ее покупку».

Google был на верхушке списка моих мечт. Они выделялись на фоне остальных тем, что обещали: работа может быть веселой. Мое понимание здоровых отношений с работой заключалось в балансе «работа-дом», который был популярен в нулевых. Хотя этот концепт еще существует, он кажется устаревшим.

В 2010-х работа должна была быть значимой. Молодые люди хотели работать со страстью к делу, со смыслом и интересом. К 2019 году 78 % людей при выборе работы обращали внимание не только на зарплату и льготы, но и на ответственность руководителей за ментальное и физическое здоровье сотрудников.

Компании стремятся соответствовать растущим ожиданиям, это легко проследить по их карьерным страничкам. В 2021 году я создал список слоганов более сотни компаний.

• Facebook: «Самая осмысленная работа в твоей жизни»

• McKinsey: «Выбери карьеру по призванию»

• Ropes & Gray: «Напиши свою историю»

• Phillip Morris: «Измени мир»

• Comcast: «Построй будущее с нами»

• Microsoft: «Делай, что любишь»

• Sears: «Трансформируй свою карьеру»

• Citibank: «Открой свое следующее приключение»

В 2008 году обещание Google сделать работу веселой было уникальным. Сейчас все компании хотят быть как Google. Теперь целое поколение верит, что работа должна быть не только самым интересным занятием в их жизни, но и удовлетворять все потребности.

Исследование профессоров Бэйли и Мэдден от университета Сассекса ставит под сомнение такие ожидания. В исследовании участвовали 135 сотрудников разных профессий, которые делились самыми важными моментами в своей карьере. Результаты показали, что наиболее значимые моменты были не радостными, а связанными с дискомфортом или даже болезненными переживаниями.

Хотя я стремился к веселью и