Задумчиво киваю.

– Да, похоже на правду. Мой отец. Он всегда изменял ей, и все же она никогда не могла оставить его, потому что это не принято, общество осудит.

Я замолкаю, мне не хочется рассказывать историю мамы.

– Хорошо, вернемся к основам. Представь тем не менее, будто твоя мама решила все же с кем-то сойтись. Снова получает удовольствие от жизни, заводит друзей и прекращает использовать тебя как замену всего, чего ей не хватает. И вот тогда, дорогая, в твою жизнь придет следующий человек, с которым ты не сможешь постоять за свои границы. Это может быть коллега по офису, партнер, друг. Это происходит незаметно, и в какой-то момент ты понимаешь: твоя мама живет своей жизнью, а ты все еще топчешься на месте. Может быть, чтобы все это выдержать, ты начнешь звонить мне. Пытаясь справиться с бременем, ты совсем не заметишь, как начнешь делать со мной все то же самое, что твоя мать когда-то делала с тобой.

– Эх… Но разве друзья не созданы для того, чтобы слушать?

Теперь я в замешательстве.

– Да, конечно. Но они в первую очередь несут ответственность за себя и готовы открыть тебе глаза. Иногда мягко, а иногда пинком под зад. Я бы сказала тебе: ты можешь отстаивать свои границы и несешь ответственность за свою жизнь. В том числе и за то, кто использует тебя в качестве жилетки.

Уф! Лазанья остыла, и мы едим в тишине. Я благодарна Оливии за то, что она дала мне время подумать обо всем этом. Она моет посуду, пока я пишу в блокноте:

Проблемы передаются по наследству. Бегство – не вариант, ты всегда берешь с собой себя.

– Что-нибудь заметила?

Оливия садится за стол с шоколадным тортом. Я вопросительно смотрю на нее.

– Никаких комаров.

– Точно. Как здорово! Это действительно сработало.

Оливия ухмыляется и запихивает в рот большой кусок торта.

– И я все еще должна тебе, – бормочет она.

– Не поняла?

– Историю об улыбке.

– О, точно, воспользуюсь моментом.

– Она короткая, но, возможно, именно поэтому и будет хорошим примером.

– Рассказывай.

Оливия вытирает рот тыльной стороной ладони.

– Итак. На днях я ходила по магазинам…

– Ты? Я думала, это истории твоей начальницы?

– Да, но иногда неплохо рассказать и свои собственные. Ведь речь идет о том, чтобы проживать опыт и делиться им. Когда делаешь что-то сам, воздействие сильнее.

Понимаю и позволяю ей продолжить.

– Итак, я на днях ходила по магазинам, – начинает она снова. – У кассира явно был плохой день. Я слышала, как она говорила своему коллеге, что только что получила расистский комментарий. Кто-то сказал ей, чтобы она возвращалась туда, откуда приехала. Поэтому я решила быть еще более милой, чем обычно. Улыбаясь от всего сердца, прилагала все усилия. Даже похвалила ее маникюр и посмотрела на то, как она расцветает от добрых слов.

Завороженно слушаю Оливию.

– А потом она спрашивает меня, откуда я взяла цветы, которые лежат на ленте. Не с уличной ли витрины. Я не поняла и сказала нет, ведь взяла их в магазине.

– Снаружи, – громко сказала она, подмигивая мне. Когда посмотрела кассовый чек дома, увидела, что там скидка в три евро. Да, это всего лишь три евро, но мне показалось, здесь было нечто большее. И для нее, конечно, тоже. Мы обе вышли из ситуации победительницами.

Я прочищаю горло.

– Ну, а хозяин ее магазина… нет? Ведь он мог заработать на три евро больше.

Оливия смеется:

– Ты невозможна. Вот где в тебе просыпается счетовод-налоговик?

Извиняясь, пожимаю плечами:

– Это верно.

– Не думаю, что твои расчеты всегда работают. Существует множество сценариев, которые невозможно просчитать. Возможно, не появись я, она взяла бы отпуск по болезни, погрузившись в депрессию, и хозяин потерял бы работника. Или, может быть, теперь я буду приходить в этот магазин гораздо чаще в надежде встретить ее снова. Потому что мы разделили приятный опыт, а это всегда ценно для людей. Еще этот случай может подтолкнуть меня покупать цветы гораздо чаще, ведь теперь я знаю: на стенде снаружи магазина они дешевле. И это означает, что я могу позволить себе их время от времени… – распаляется Оливия.

– Хорошо, хорошо. Ты выиграла. Хорошая история, – прерываю я ее.

– Я так и сказала.

Звонит мобильный телефон Оливии.

– О, это Сюзанна.

Она протягивает смартфон мне.

– Ну что, ребята, повеселились? – слышу голос Сюзанны.

– О, Сюзанна, здесь так потрясающе. Большое спасибо тебе за этот чудесный день.

– Очень рада. Кстати, могу сделать твой отпуск еще лучше. Если захочешь, завтра тебе тоже будет чем заняться.

Глава 24

Отпусти

– Ты готова к сумасшествию?

– Эм. Я нарисовала на теле полоски зебры, ты еще сомневаешься? – смеясь, спрашиваю я Оливию.

– Как насчет медитации в полнолуние? Мы опускаем ноги в воду, смотрим на Луну и медитируем.

– Итак, первая часть звучит довольно хорошо, но есть проблема. Я не знаю, как медитировать.

– А ты когда-нибудь пробовала?

– Не могу ни о чем не думать, – таков мой краткий ответ.

– Ты можешь поговорить с Луной, а потом попытаться слушать ее. Сосредоточься на дыхании и всегда думай о чем-то вроде слова «вдох», когда вдыхаешь, и «выдох», когда выдыхаешь. Или, если нужно сосредоточиться на словах подлиннее, я делаю глубокий вдох и длинный выдох.

– Хочешь, чтобы я поговорила с Луной?

– Да, конечно, ты разве никогда раньше этого не делала? Мы не случайно оказались здесь в полнолуние. Полная луна символизирует освобождение, и ты можешь отпустить свою старую жизнь или старую Бетти. Можешь спросить Луну, как лучше это сделать, или даже попросить ее о помощи.

– Ты реально с ума сошла.

Она ухмыляется мне.

– Спасибо. Приму это как комплимент.

Оливия вскакивает.

– Так ты в деле? – спрашивает она меня с детской радостью, и я не могу ей отказать.

Протягиваю руку Оливии.

– Юху-у, – кричит она и тащит меня за собой. – Можем сделать из этого небольшой ритуал. Вместе торжественно говорим о том, что хотим отпустить. Я начну, чтобы ты знала, как это делается. Просто повторяй за мной мои действия. Тогда тебе будет легче.

Я позволила ей превратить меня в зебру. А теперь мы будем вместе выть на луну. Чувствую теплую воду, опустив в нее ноги, и мне сразу хочется окунуться и искупаться.

– Так. А теперь посмотри на луну. Здравствуй, дорогая Луна. Мы благодарим тебя за то, что привела нас сюда. Теперь