Малыш бросился жалеть свою маму, плакать вместе с ней, расстраиваться ещё больше неё, чтобы заслужить прощение. Такому малышу непросто в этот момент, а дальше будет ещё сложнее, потому что он решил выключить злость на разбившуюся чашку и на орущую маму, шагнув сразу во взрослое и неприятное чувство вины.

Этот страшный вечер пройдёт. Мама снова будет лежать рядом и рассказывать сказки перед сном, её любовь и тепло снова будут казаться нерушимой крепостью. Правда, теперь малыш будет где-то глубоко внутри себя знать, что враг, способный разрушить эту крепость – он сам. А эта ситуация, как маленькая сценка из кукольного спектакля, будет безмолвно храниться на нижнем колечке пирамидки под названием «чувство вины». Маленькая замёрзшая куколка – это тот самый мальчик, что чашку разбил, а рядом замёрзнет ругающая мама.

А потом случатся и другие события, и опять человечек будет чувствовать себя виноватым, и ещё одна куколка замёрзнет. Не задумываясь о том, виноват ли он или просто так получилось, ребёнок продолжит надевать всё новые колечки на штырёк чувства вины. Замёрзшие детки и их обидчики будут сидеть на них, тихо плакать или молчать.

Молчать, пока человек, пусть и уже совсем взрослый, не соприкоснётся с чем-то похожим. И тогда все замороженные на колечках сценки оживут, а маленькие человечки одновременно начнут подавать свои реплики. Кукла мамы будет плакать. Кукла школьного библиотекаря стыдить. Куклы родителей одноклассницы укоризненно смотреть, покачивая головами.

Беда в том, что в момент сильного стресса консервируется не только сценка с её внешними действующими лицами, но замораживается и сам главный герой. В том возрасте, в том чувстве, с теми же ценностями и даже с теми же телесными ощущениями, которые были у него в момент травмы.

Да, травмы. Может нам, взрослым, это и кажется ерундой. Ну подумаешь, чашка разбилась, ну и что? Ну мама расстроилась, ну когда это было? Но жизнь после этого случая поменялась и больше уже не будет такой беззаботной. С того момента ответственность за мамины слёзы легла на детские плечи. Вот он, застывший трёхлетний малыш, для которого мама – господь и бог. Если немедленно не вернуть её милость, то жизнь дальше просто невыносима. И неважно, что этот малыш живёт внутри взрослого мужчины, способного зарабатывать деньги, управлять компанией, участвовать в философских диспутах. Когда-то произошла «шоковая заморозка» ситуации и теперь, если вдруг он, например, окажется перед плачущей женщиной, испытывать чувство, принимать решения и действовать внутри него будет тот самый винящий себя малыш.

И когда мы смотрим на пирамидку на каждом её уровне, на каждом колечке – такие законсервированные дети в разном возрасте с разными ценностями, участвующие в разных сценках, но на одну и ту же тему. Тему того чувства, которое особенно остро переживалось в тот момент. Каждое следующее колечко только укрепляет пирамиду.

И таких пирамид может быть много. Они как тематический распределитель моделей поведения, которыми пользуется человек. Ведь как бы ни было трудно тогда, в 3 года, в 7 лет или в 14, но выход из ситуации был найден. Человек вырос, но если что-то случилось, мозг предлагает знакомый выход. Ещё минуту назад взрослый и решительный человек, сам того не сознавая, отдаёт управление малышу. Или дошкольнику. Или подростку. Кто там именно управляет обычно становится заметно в процессе работы с психологом. Но часто бывает и так, что несколько малышей дерутся за пульт управления друг с другом. Один успевает принимать решения, а другой их спешит отменить.

Одна моя клиентка, сама психолог, так и начинала встречу: «Опять мой детский сад разгулялся». Действительно, буря чувств и мыслей, возникающая в сложных ситуациях, похожа на стайку встревоженных детишек. Наверное, каждый видел, как в автобусе или метро две замученные тётеньки везут класс на экскурсию. «Петя, сядь». «Маша, ты уронила перчатки». «Не толкаемся, не кричим, нам ещё три остановки». Оставишь детей одних, что с ними будет? «Хорошие девочки» постараются действовать в соответствии с ранее данной инструкцией. Но в тех обстоятельствах, когда инструкция работает. «Хулиганы» постараются воспользоваться свободой и учудить что-нибудь. Кто-то скажет, что он сам по себе. Кого-то потеряют. Плохо детям в большом мире без взрослого. Плохо внутренним детям, если не появится внутренняя воспитательница, которая плачущего утешит, с хулиганом поиграет, а потом урезонит, потерявшихся соберёт и примет такое решение, которое всех их убережёт.

Беда, если один малыш всех других победил, добрался до управления и теперь командует остальными. Так, к сожалению, бывает. Приходит иногда клиент, ищем мы с ним его взрослую часть, а её и вовсе нет, только детский сад буянит. Приходится нудно и долго, иногда годами, этого взрослого выращивать.

Взрослый отличается от малышей именно тем, что он реально взрослый, ответственный, мудрый. Взрослый видит и слышит своих малышей, может их поддержать, пожалеть, подбодрить, а ещё видит, что обстановка снаружи меняется. И он знает, куда идти. Или хотя бы как выбирать направление.

Какими бы разными: пораненными и плачущими, ни были малыши, если с ними есть кто-то взрослый, они все могут уцелеть. И даже перестать так переживать, почувствовать себя защищенными и счастливыми.

А малыши, между прочим, не всегда такие уж грустные. У каждого из вас, я уверена, есть много ярких событий, которые вспоминаются с гордостью и радостью.

В школьной жизни есть такие моменты, когда детки, сначала вроде все похожие, начинают быть «какими-то». Одного родители забирают с последнего урока, чтобы успеть на спортивную секцию. Да, пишет он «как курица лапой», зато спортсмен. Другая в математике ноль, зато королева олимпиад по литературе и звёздочка школы. Третий тихий, скромный, всех стесняется, зато всему классу физику решает и уже знает про себя, что он вообще-то умница. Не только травмы, но и ситуации, когда в чём-то ты отличился от остальных, когда тебя похвалили, тоже остаются в нас, в нашей памяти. «Умненькая девочка», «сильный мальчик», «юный гений» – тоже малыши, которые живут у нас внутри. Они могут служить опорой, а могут, как и всякие маленькие дети, быть требовательными и не замечать мир вокруг.

Расскажу историю, случившуюся с моим клиентом, когда он был ребёнком.

Ему было лет 10, вместе с семьей он сплавлялся на катамаранах по реке. В пороге их так сильно захлестнуло волной, что все рюкзаки смыло в воду. Все, кроме одного, который изо всех сил держал 10-летний мальчик, пока взрослые делали всё, чтобы плот не перевернулся. А там было всё самое важное: крупы, и, главное, спички. Рюкзаки спасли, но они промокли насквозь. И вот,