Другой выбор – это путь в одиночество, а любой подобный путь есть экзистенциальная данность. Нам важно обрести свою целостность и построить те контакты, которые нам нужны ради движения к цели, ради коннекта с чем-то бо́льшим, а значит, нужно сознательно из прежних контактов выйти.

Разбогатев, я останусь один. Или они будут со мной только из-за денег

Царь Кощей над златом чахнет, и чахнет он, видимо, один, видимо, давно и, возможно, до сих пор еще чахнет где-то в своей крепости, замке или на острове. Этот образ по сей день является олицетворением богатого человека или наличия богатства в принципе, и он, очевидно, отрицательный, неприятный, пугающий. С одной стороны, злата мы хотим, но чахнуть над ним в одиночестве в наши планы не входило. Мы стоим перед выбором: быть Кощеем или не быть, как будто бы никакого третьего варианта или образа, где мы обладаем деньгами в кругу близких родственников, партнеров по бизнесу, друзей, соратников, единомышленников, которые тоже, кстати говоря, могут так же, как и мы, обладать своим златом и активами, у нас нет.

Когда я перебираю в голове героев книг, фильмов и сказок, рисуется мне фигура все более одинокая, и даже если мы берем воцарение героя Иванушки, который из бедняка или крестьянина стал вдруг царем, взяв в жены царскую дочь (по идее он разбогател, получил власть, любовь и богатство), то это, как правило, означает, что оторвался он от своих братьев, от семьи своей. Теперь они злобно смотрят ему вслед, завидуют, сквернословят и поздравлять его с новым положением явно не идут. В лучшем случае воцарившийся герой получит Василису, которая, будучи премудрой, разделит его кручину и депрессивные мысли, разведет их руками, развеселит любого. Но как будут обстоять с этим дела вдолгую, нам невдомек, и представляется мне, что не очень. Мы спешим поставить после слова «деньги» знак «равно», а за ним слово «одиночество».

От чего мысли двигаются только в эту сторону? От того, чтобы удержать нас на пути к богатству. Вот и придумываем мы себе страшные рассказы, грустные истории и пугающие воспоминания, что, мол, придется справляться нам не только с денежной нагрузкой и ответственностью за деньги, но и с отвержением общества, обидами родственников и непринадлежностью к обычным людям, занятым простыми житейскими делами, словно будем мы не как все – а это страшно. Словно богатые – это изгои, на которых все смотрят исключительно недружелюбно, с завистью или проклятиями.

Жить, как все, проще. «Не жили хорошо, нечего и начинать» – гласит народная мудрость. Эта поговорка как ключ от всех дверей, как успокоение, выдох или решение задачи. Как точка в вечных размышлениях «быть или иметь». Да ну их, эти деньги, можно просто быть! Ибо иметь деньги означает для многих иметь проблемы. Читая истории, каждый выбирает свою, которая больше откликается внутри и действует соответственно.

Деньги нужны нам для жизни, а большие деньги – для большого. Если я сам не очень большой, а точнее – не очень взрослый, то и идеи о том, как распорядится и удержать деньги, у меня не будет. Деньги для больших, ибо дети умеют только тратить, а деньги еще нужно уметь заработать, накопить и взрастить. Деньги надо удержать и обустроить свое житие не просто жизнью, а жизнью с большими деньгами. Это совсем не то существование, где есть деньги только на жизнь. На жизнь всегда есть. Ровно на ту жизнь, которую вы сами себе выбрали, на ту и зарабатываете, Ни больше ни меньше. Большие деньги для больших.

Иногда деньги – инструмент, чтобы отделиться, отойти, отстраниться. Не все хотят быть со всеми, не все хотят вечно общаться со своими родственниками, с каждым днем уравнивая свое финансовое положение с братьями и сестрами, соседями и знакомыми. Есть те, кто наращивает капитал, чтобы покинуть их раз и навсегда, чтобы улететь или уехать подальше и никогда не возвращаться. Есть те, кому деньги нужны, чтобы забыть о голодном детстве, нищете и безденежье. Эти люди трудно подпускают к себе других, и их задачи совсем иные: они считают, что все хотят у них что-то отнять, позариться на их достаток, и что нет на свете людей, искренне желающих контактировать с ними.

Они думают, что никому не интересны и что все, кто общается с ними, общаются исключительно из-за денег. Здесь не нужно никому ничего доказывать и объяснять, приводить аргументы против. Нужно просто понять, что эти люди хотят быть одни, деньги для них – стена, ширма или целая крепость, которую они воздвигли, чтобы никто не вернул их в прошлое. Видимо, это было слишком трудно, может быть, даже чересчур; порой нам трудно представить, какой жизнью живут люди в соседней квартире, и если бы вы прочли о них в газете, вы бы ужаснулись.

Это человеческая жизнь, о которой те, кто ее проживает, просто не хотят потом вспоминать. Они хорошо зарабатывают, им удается контакт с деньгами, и они оставляют единственную трансакцию с миром – «я и деньги». Они становятся волшебниками для самих себя, удовлетворяя все потребности, которые никто никогда не удовлетворял; они научились делать это самостоятельно и никому не расскажут секрет, ибо этот секретный ингредиент вы не сможете воспроизвести, так как он соткан из боли, отчаяния, беспомощности, отвращения, пустоты, потерь.

Нужно сказать, что не все, кто пострадал, хотят денег или хорошо умеют их зарабатывать. Просто некоторые из них понимают, что это неплохой инструмент, анестезия, обезболивающее, которые точно работают.

Мы все блуждаем в поисках компенсации того, что в жизни не было получено. Мы хотим получить, что было в дефиците или отсутствовало полностью, мы хотим изменить, что было плохо, мы хотим то, что было не положено. Нам кажется, что все это можно купить за деньги. Нет, нам не кажется, – мы уверены. И мы начинаем эту битву, мы начинаем добывать деньги, как шахтеры добывают уголь, спускаясь в забой. Мы верим, что уставшие и перетруженные, мы наконец получим то, чего у нас никогда не было – хорошую и добрую