На вопрос #чеводелатьта, #делатьтачево я отвечу в самом начале: дружить со своей совестью. Я надеюсь, никто из вас не спросит, что же это такое совесть. Если вопрос все-таки родился, я позову вас погрустить с мыслью, что мы изменились до неузнаваемости: мир стал другим, коли люди не знают, что такое совесть.

Мы не чувствуем стыд, иногда вместо этого мы просто болеем, потому что думать о том, что я виновен или мне стыдно – невыносимо. Эти мысли невозможны, тело начинает корчиться, мучиться и страдать. Часто это муки совести, отображенные в теле таким сложным способом.

Стыд связан с виной, но не всегда это обязательно. Мы можем быть невиновными, но стыдящимися. Например, вы получили образование, стали хорошо разбираться в изучаемом вопросе, пошли работать, и ваш интеллект, трудолюбие позволили вам заработать неплохие деньги, продвинуться по карьерной лестнице. А ваши близкие родственники всего это не сделали, у них не вышло, или они не захотели, или были самонадеянны, или еще по каким-то причинам.

И вот однажды вам становится стыдно даже не перед сестрой или братом, а перед матерью за то, что ваша жизнь вам удается, а жизнь ее «более любимого ребенка» совсем нет.

Вот еще пример. Мама просит вас помочь сестре/брату, а вы не хотите. НЕ ХО-ТИ-ТЕ. Для некоторых трудно представить это нехотение – фантастическое, не существующее в природе явление: не хотеть делать то, что просит мать. Но вы можете не хотеть и даже не делать. Представляете? В мире есть те, кто не делает. Мать скорбит, или злится, или замолкает, выстраивая стену безмолвия и игнора. Ваш стыд начинает расти как на дрожжах, казалось бы, из ничего. Это ваша заслуга – уметь и иметь. Ваша мать недовольна, ибо в ее картине мира вы должны это отдать другому.

Я знаю, что среди вас есть те, кто отдает, не дожидаясь игнора и стыда, кому на ваш взгляд это «нужнее». Но стыд все равно приходит, и, словно покосившийся корабль, начинает погружаться под воду. Так и вы, удерживаясь в этом балансе, раздавая нажитое подарками, поддержкой, покупками, делением по справедливости, приглашением родственников в свой бизнес, – корабль продолжает крениться и уходить под воду, а вы продолжаете испытывать дискомфорт и наполняться стыдом и виной.

Бывает и так, что стыд и вина где-то глубоко на дне океана, а на поверхности – шторм и буря, ибо вы чувствуете только злость, гнев и ярость. Но они тоже про боль: вам больно, но показать это вы не можете, ибо ваши отношения в семье таковы, что это просто невозможно или не принято. Это все про стыд, и тогда, чтобы избавиться от этого отвратительного шторма, крена и угрозы затопления, реальной гибели или краха, вы начинаете сбрасывать балласт.

Когда у вас нет денег, вам никто из родственников не может позвонить и попросить в долг. Вы подготовились: вы не заработали, вы не нажили, дабы быть готовыми к таким звонкам, несчастным лицам, дрожащему голосу и навешиванию на вас чувства вины. Все это отлично снимается фразой «у меня нет денег». Супер! На нет и суда нет.

Но если судьба распорядилась так, что вы владелец, обладатель, вы имеете, то всякий может прийти и попросить, и тогда вам придется изготовить аргументы, которые ваши родственники в расчет точно не возьмут, – и вы это знаете. Значит, вам нужно будет вступить в конфликт или как минимум в конфронтацию. Вам придется отстаивать свои деньги, свои принципы, свои права – права иметь, обладать, быть счастливым и богатым. Выбирать вам – стыдиться и тонуть каждый день в своем стыде, или просто не иметь, или обладать и оберегать свое право на обладание.

Что выбираете вы?

«Наши люди в булочную на такси не ездят»

Мы прекрасно знаем эту фразу из советской комедии. Она не смешная, ибо все понимают, о чем идет речь. О коллективном порицании, об исключении из группы, об отверженности, изгнании. В системной терапии есть три закона, один из которых называется «закон принадлежности»; он описывает один из самых глубоких механизмов человеческого бытия – способность быть в группе, системе, быть ее членом, ибо с первобытно-общинных времен это означает выживание. Если я не один, я выживу, и человек, подтверждая этот закон, всю свою жизнь интегрируется в разные группы.

Создание семьи как группы обусловлено потребностью выжить, но семья не единственная система или группа, принадлежать к которой нам архиважно. Мы выбираем себе религиозную группу (или она нас), мы естественным образом оказываемся в национальной группе, региональной группе (землячестве), рабочий коллектив – тоже группа и система, к которой нам важно принадлежать.

А еще мы человеческие существа, люди, и принадлежность к человеческому определяется правом, охраняемым государством. Те, кто потерял свое право быть человеком, будут казнены на электрическом стуле, ибо им нет больше места среди людей. Быть изгнанным из группы означает смерть, быть отлученным от церкви или уволенным – одинаково трагично. В таком случае мы изгнаны, мы изгои, мы отлученные, и страх смерти растет.

Мы можем не задумываться о связях, причинах и следствиях, нам проще это ощущать в теле; эмоционально – в душе или сердце; или ментально – в мыслях, тревогах, рассуждениях, разговорах с друзьями. Нам важно быть в группе, и если группа говорит, что в «булочную» ездить на такси плохо, то в момент, когда у нас появляются деньги на такси, это что-то с нами делает. У каждого свой предел и свой потолок, своя линейка, при которой напряжение между вами и группой, вами и семьей, вами и коллективом на работе, вами и соседями, вами и другими людьми начинает возрастать. Я не такой как все, как большинство; если я не такой, я плохой, неподходящий и негодный. Ужасное напряжение и странный конфликт – зарабатывать больше и тогда не подходить группе. Это путь в отшельничество, в одиночество или попытка найти таких же других, организовать с ними отдельную группу и держаться друг за друга, поддерживая отделенных от большинства. Деньги – это непросто.

Ежедневно мы