Но в те дни, когда готовилась к изданию книга – а это было в начале 1982 года, мы с главным редактором издательства не нашли каких-то аналогов, которые бы помешали дать такое название. В советское время нельзя было дурачить читателей и зрителей, примазываясь к знаменитым названиям, что теперь делается сплошь да рядом. И даже начиналось то всё, к примеру, на телевидении с популярной передачи «Поле чудес…», в названии которой вторую часть «…для дураков» и оставили.

И вот книга была принята, а я задумался над тем, что было бы здорово выпустить мемуары Михаила Филипповича, тем более с военно-мемуарной редакций Воениздата как раз в то время установились добрые отношения, которые в конце концов и привели к переводу меня в тот коллектив. Редактор Юрия Захаров, мой давний друг, который печатал меня ещё когда я был курсантом, в газете «Красный воин», в журнале «Знаменосец», а теперь служил в Военном издательстве, одобрил идею.

Мы с Михаилом Филипповичем подготовили творческую заявку, и я предложил назвать книгу: «Будет жить!». Именно эту фразу очень любил Гулякин, причём повторял её после операций в подавляющем числе случаев.

После подписания договора, Юра провожал нас до метро Полежаевская, остановились у парапета подземного перехода, ведущего и в метро, и я сказал, что, мол, теперь с нас причитается.

Юра Захаров этак мечтательно проговорил мечтательно:

– Да, шашлычку под коньячок, неплохо…

Я уже упоминал, что практически каждая встреча с Михаилом Филипповичем обязательно давала что-то этакое назидательное, серьёзное, важное.

Михаил Филиппович сказал, сделав жест в сторону льющего жаркие июльские лучи солнца:

– Вы знаете, чем я занимаюсь, и как именуется моя профессия. Так вот что запомните ребята, хорошо запомнит: крепкие напитки – водка, коньяки ну и прочие – в жару прямой путь ко мне в пациенты. То же могу сказать о выпивках в жарких краях, в отпуске… Я вам не могу в двух словах рассказать технологию происходящего, но это так…

Юра Захаров, к сожалению, пропустил это мимо ушей. Лето – не лето, всё одно. Редактировал мемуары уже не он. Сгорел быстро после одного из летних отпусков в жаркую пору, так быстро, что я не успел даже отвести его на консультацию к Михаилу Филипповичу. На одной из диспансеризаций его взяли в скорую прямо в поликлинике и отправили в госпиталь, когда сделать что-то было уже невозможно…

Я вспомнил, как он рассказывал об одном серьёзном возлиянии летом в деревне, когда очень сильно ударился спиной о перила крыльца.

Так и ушёл талантливый журналист и редактор в расцвете сил.

Собственно, Гулякин нам рассказывал, что, конечно, не всегда и не со всеми это случается, но те, с кем случилось, как правило признавали, что причина именно в неправильном отношении к горячительным напиткам. Именно они становились спусковым крючком…

Книга «Золотой скальпель» вышла в августе 1982 года. Я заказал 300 штук для подарков. Было такое правило – десять авторских экземпляров издательство предоставляло автору бесплатно, остальные можно было заказать в счёт гонорара.

С сигнальным экземпляром я не расставался. Но авторские не приходили долго – книга раньше поступила в продажу и однажды я увидел в метро, как женщина читала мою книгу. Поинтересовался, где взяла – оказалось, что только что купила в Доме книги на Новом Арбате. Я сразу и купил всё, что оставалось в продаже – около 70 экземпляров.

А вскоре мне позвонил заведующий редакцией художественной литературы Приокского книжного издательства писатель Игорь Евгеньевич Арясов.

Он представился и сказал, что начали работу над книжной серией «Иной судьбы не хочу» и что хотели бы получить рукопись, посвящённую их знаменитому земляку Герою Социалистического Труда Михаилу Филипповичу Гялякину. Приокское книжное издательство, расположенное в Туле, охватывало несколько областей, в том числе и Орловскою, уроженцем которой был Гулякин.

И снова работа. Теперь она уже шла по двум направлениям – я расширял свою документальную повесть, первое издание которой вышло в 1982 году в Издательстве ДОСААФ и в конце конов увеличил почти вдвое. В то же время занимался литературной записью военных мемуаров Михаила Филипповича. Ну а интенсивность работы во многом зависела от издательских планов. Поскольку туляки поставили книгу в 1987 год, направление главного удара было перенесено на неё. В Воениздат я сам получил назначение в 1982 году, но по существующим тогда этическим нормам, сотрудники издательства не только не имели преимуществ в издании своих книг, а напротив, их даже старались отодвинуть подальше. А поскольку я был автором литературной записи, торопить не мог, и мемуары вышли лишь в 1989 году.

Когда заключали договор, редактор спросил, будет ли вынесена на оборот титульного листа сообщение: «Литературная запись Николая Шахмагонова». Я посчитал, что это как-то может принизить значение автора, тем более, Михаил Филиппович давал мне такие свои рукописи – именно рукописи, а немашинописные тексты, что я диву давался.

Рукопись была не велика, и решено было её издать под «одной крышей» с другой работой, которую я редактировал в то время. Так и вышел том, в котором были две работы – М.Ф. Гулякин. «Будет жить!» и А.И. Фомин «На семи фронтах».

Когда исцелят имя! Великая школа Гулякина

Сколько мы беседовали с Михаилом Филипповичем Гулякиным! Сколько он мне рассказывал доброго и хорошего о тех, с кем работал, о молодых и талантливых хирургах, о капитане Шапошникове – он называл его большой теплотой в голосе: Юлька Шапошников, – о Николае Ефименко, о совсем ещё молодом тогда Андрее Коржикове! Но я как-то не думал, что когда-то либо я могу оказаться в их руках. Или может оказаться в их руках кто-то из моих близких.

Всё началось с дочери… В январе 1985 года родилась дочка Сашенька. Всё было нормально, ничто не предвещало неприятностей. Но в последних числах января, когда уже вроде и срок подходил, жену положили в роддом в районе Сокола, в тот день, когда там дежурила подруга её подруги – всё же кто-то, хоть и не напрямую, но знакомый человек. Но видно со сроками что-то напутали, и то, что жена приняла за сигнал к родам, прошло. А знакомая дама,