общества, когда претендент на общее руководство действовал, преследуя масштабные политические цели, оказывал серьёзное влияние на политическую ситуацию во всём регионе. После Кенесары любые выступления были связаны уже исключительно с проблемами местного характера. И не случайно Кенесары был всё-таки последним казахским ханом. И дело даже не в том, что его избрали только некоторые племена, главным образом из Младшего жуза. Дело в том, что он был настоящим ханом по масштабу своей деятельности.
Конечно, вероятность того, что Кенесары смог бы в конечном итоге реализовать план создания казахского государства, была не очень высока. В XIX веке ни одно традиционное общество не могло устоять перед военно-политической мощью европейских колониальных держав. Характерно, что в том же 1847 году, когда погиб Кенесары, в Алжире сдался французам вождь местных арабских племён Абд аль-Кадир. Он был избран эмиром в 1832 году и долгие годы вёл войну против французов, пытаясь создать из разрозненных племён централизованное государство. Абд аль-Кадир в этой войне добивался серьёзных успехов. Он создал административную, финансовую системы, пытался сформировать постоянную армию, чтобы не зависеть от племенных ополчений. Но длительная война на истощение привела к тому, что племена стали отказываться от участия в борьбе против французов и переходили на их сторону.
Позже, в 1859 году российским властям сдался имам Шамиль. Созданное им теократическое государство пыталось встать над родоплеменной системой горцев Северного Кавказа. Шамиль смог объединить горцев для более эффективного сопротивления России. Но в конечном итоге Российская империя, несмотря на огромные издержки, выиграла эту войну, которая велась на истощение сил сторон.
Так что объективно у подобных попыток было мало шансов противостоять европейским государствам. Даже если бы у Кенесары, Абд аль-Кадира или Шамиля получилось, то подобные государственные образования, силой или идеологией объединявшие племена и родовые общины, не могли существовать долго. Их появление было возможно именно в качестве реакции на вызов, который был связан с появлением европейских государств.
В то же время даже безнадёжная борьба имела важное значение для истории народа, который становился объектом колонизации. В том числе потому, что колонизация может завершаться деколонизацией. И какие бы изменения ни происходили во время процесса колонизации, даже если они были прогрессивными, всё равно они затрагивали вопрос идентичности народа, которая неизбежно оказывалась под внешним колонизационным воздействием. А для идентичности народа, если она, конечно, не растворяется полностью в государстве или империи того, кто его колонизует, очень важна идея сопротивления. Сопротивление становится частью новой идентичности в процессе деколонизации, даже если оно не было слишком масштабным и даже если оно не было связано с прогрессом.
В этом смысле попытка Кенесары создать новое Казахское ханства в борьбе одновременно против России и Коканда, скорее всего, не имела перспективы. Во многом его борьба была безнадёжной. Но размах этой борьбы и масштабы его деятельности сделали Кенесары чрезвычайно важной фигурой для казахской народной идентичности. Точно так же как Абд аль-Кадир стал важной частью идентичности алжирцев, а имам Шамиль — горцев Северного Кавказа.
Но 1847 год, когда погиб Кенесары, можно считать завершающим этапом существования осколков казахской государственности. Именно Кенесары был последним, кто вёл борьбу за её воссоздание. После него остались только отдельные племена, последние из них вошли в состав России примерно через два десятилетия, когда российские войска вышли на внешние границы Казахской степи. Весьма точное определение сложившейся накануне наступления России на Среднюю Азию ситуации было дано в коллективной работе ещё советских времён «Казахстан и Средняя Азия во внешней политике России». «Казахстан был политически раздроблен, точных границ между ним, среднеазиатскими ханствами и Россией не было»[407]. Собственно, это была исчерпывающая характеристика относительно положения дел на середину XIX века.
Глава 7. Политика России в Азии: выход на внешние границы Казахской степи (1839–1867)
Наступление России в Азии
В то время пока Кенесары постепенно оттесняли на юг, а потом на юго-восток Казахской степи, российские укреплённые пункты всё больше продвигались в южном направлении. Конечно, некоторые из них, к примеру, те же укрепления на Иргизе и Тургае, были предназначены в первую очередь для установления более плотного контроля над внутренними казахскими территориями. В частности, для того чтобы ограничивать активность Кенесары. Но главное направление политики России уже было в основном связано с её интересами за южными пределами Казахской степи.
К 1847 году, ко времени гибели Кенесары, Россия все более активно создаёт новые укреплённые пункты на подступах к Средней Азии. На западе Казахской степи построенное ранее на Мангышлаке Новоалександровское укрепление перенесли в 1846 году на более удобное новое место в залив Тюб-Караган. Впоследствии это стало фортом Александровским. Очень серьёзным шагом к Средней Азии со стороны России стало строительство в 1847 году Раимского укрепления в низовьях Сыр-Дарьи. В 1851 году его переименовали в Аральское, в 1855 году оно было перенесено на новое место в урочище Казалы и названо Казалинским. В результате российский укреплённый пункт оказался в непосредственной близости от владений сразу двух среднеазиатских ханств — Кокандского и Хивинского, что кардинально изменило стратегическую ситуацию в этом регионе. В том же 1847 году на востоке Казахской степи на реке Копал было построено Копальское укрепление. В 1850 году русский военный отряд попытался взять небольшое кокандское укрепление Таучубек на реке Каскелен, но не смог сделать этого в том числе из-за противодействия местного казахского населения. В следующем 1851 году Таучубек был взят[408]. В 1854 году на реке Алматы было основано Заилийское укрепление, будущий город Верный.
Таким образом, Россия к середине XIX века сразу с двух стратегических направлений — с западного и восточного, постепенно приближалась к Средней Азии. А так как российские укреплённые пункты также находились уже и в самом центре Казахской степи, то Россия широким фронтом направлялась через Казахстан к Средней Азии. Именно Среднеазиатский регион становился наиболее логичной целью дальнейшего российского продвижения на юг. Однако определение целесообразности такого продвижения и его конкретных задач некоторое время оставалось предметом обсуждения в рядах российского истеблишмента.
К середине XIX века перед Россией встало несколько важных задач, которые имели как экономические, так и геополитические основания. И значение Средней Азии для России рассматривалось именно в их контексте. С экономической точки зрения главные вопросы были связаны с поиском в Азии новых рынков сбыта для российской продукции, а также источников сырья. С геополитической точки зрения речь шла о конкурентной борьбе с Великобританией, которая в истории получила название «Большая игра». Именно противостояние с
