У города несколько функций – экономические и неэкономические, градообразующие и градообслуживающие. От того, как это работает, зависят состав и численность населения. Как правило, в структуре города отражается степень религиозности населения (в Москве в Средние века были сотни храмов и часовен и десятки монастырей), а также имущественная и социальная дифференциация – есть кварталы (районы) богатые, бедные, национальные. В отличие от многих европейских городов, которые были основаны на месте римских поселений (например, города на юге Италии, Испании, Франции) или вокруг монастырей, то есть на территории, уже хорошо освоенной и обустроенной, русские города (в частности, Москва) возникали либо на пустом месте, либо на месте древних земляных городищ (на месте Кремля в Москве было городище дьяковской культуры). Кварталы (концы) русских городов всегда располагались в определенном месте. Кузнечные далеко от центра из-за опасности пожара, гончарные – у оврагов с глиной, у ручьев и речек, мясницкие – вдоль трактов прогона скота, кожевенные – около воды.

Город исторически менял статус человека, создает его образ жизни, город был местом, в котором была востребована публичность. Трудно прогуливаться по деревне, где есть только одна улица, но город с обширной торговой площадью, обилием народа неизбежно становится местом прогулок, праздного времяпрепровождения. В деревне все знают друг друга, в городе (даже средневековом) прохожему всегда встречаются незнакомые лица хотя бы приезжих – в деревне приезжих практически не бывает. Поэтому в городе неизбежно складывается место, где незнакомые люди могли бы регулярно встречаться. В Средневековье это была рыночная площадь, затем такими местами становятся парки и улицы, предназначенные для пешеходных прогулок. Город создает образ жизни. При этом если раньше люди сначала искали род деятельности, а потом решали, где жить, то сегодня все наоборот.

Еще в древности в Византии были разработаны подробные правила застройки городов, где, например, учитывалось, закрывает ли вновь строящийся дом владельцу другого дома вид на море. На Руси градостроительные правила Византии были оформлены в виде «Закона градского», полный текст которого появился только в середине XVII в. Однако, скорее всего, этот закон соблюдался лишь формально – судя по застройке древнерусских городов, строгого плана и правил застройки не существовало.

Московская улица в праздничный день. Худ. А. Рябушкин

От всех указанных выше деталей зависела повседневная жизнь города. Любопытно, что повседневная жизнь средневековых русских городов – тема, изученная очень мало, что не может не вызвать недоумения – ведь именно наблюдения над картинами повседневной жизни дают огромное количество материала для понимания бытовой культуры, общественной мысли, ритуалов и традиций средневековой Руси. Возможно, подобное невнимание связано с серьезным недостатком источников – археологических данных очень мало для понимания средневековой повседневности, а отечественных письменных источников практически не существует. В связи с этим огромное значение для рассмотрения данной темы приобретают записи иностранных послов и путешественников XV–XVII вв. Адама Олеария, Амброджо Контарини, Иоганна Корба, Сигизмунда Герберштейна, Павла Алеппского, Николааса Витсена, Джерома Горсея, Петра Петрея, Мартина Груневега и др., на которые уже не первое столетие опираются отечественные историки.

Однако надо помнить, что иностранные авторы нередко (сознательно или нет) бывали предвзяты, в их записях находили отражение как высокомерные взгляды европейцев на «дикую Россию», так и слухи и легенды, услышанные, возможно, от ближайшего окружения и принятые за достоверные свидетельства. Поэтому к оценкам иностранцев явлений окружавшей их жизни, личных качеств, психологии отдельных людей и социальных групп необходимо относиться с известной осторожностью. Большинство источников, рассказывающих о повседневной городской жизни, говорят именно о столичной жизни и быте, однако необходимо иметь в виду, что явления, характерные для московской уличной жизни, были в той или иной степени типичными и для других средневековых русских городов.

Средневековый русский город просыпался «по солнцу», то есть рано. На рассвете, а в осеннее и зимнее время и до света его будил колокольный звон, созывавший население в церкви к утреннему богослужению. Этим звоном начиналось каждое утро, и затем он повторялся не раз в течение дня. Кроме многочисленных церковных праздников, общих для всего населения, справлялись еще приходские храмовые праздники, а их было столько же, сколько дней в году, даже более, потому что не было дня, к которому бы не приурочивалась память небесного покровителя той или иной приходской церкви. Поэтому города жили под непрерывный звон своих колоколов, и арабское монахи, сопровождавшие в Россию антиохийского патриарха Макария в XVII в. вспоминали постоянный колокольный звон в Москве.

Сразу же открывались городские ворота. Как известно, с наступлением темноты ворота города запирались и до рассвета ни один человек попасть в город не мог. Поэтому у ворот с внешней стороны устраивались харчевни, где можно было перекусить и подремать. В итоге перед всеми воротами возникали площади, где стояли нагруженные возы и люди дожидались возможности входа в город. Следы этих площадей видны в Москве и сегодня. На рынки длинной вереницей двигались возы с хлебом, рыбой и другими товарами. На улицах раздавались возгласы квасников и сбитенщиков, вышедших продавать свои напитки. Внутри домов пробуждалась жизнь, все приходило в движение, начиналась обычная домашняя суета. Улицы заполнялись жителями. Ремесленники направлялись в свои мастерские, купцы и торговцы открывали свои лавки и принимались за дело.

Днем уличная городская жизнь бойкая, особенно в местах максимального скопления народа – в Кремле, на Красной площади и в прилегавших к ней торговых рядах. Существовал и общественный транспорт – извозчики с санями зимой или колымагами летом. Колымага представляла собой простую телегу, а извозчик сидел на лошади верхом. За каждый конец извозчик брал копейку и строго следил за тем, чтобы оплаченный путь не был превышен. Проехав на копейку, он останавливался и, если седок хотел ехать дальше, требовал еще копейку.

Большинство улиц Москвы были не покрыты, и летом с них поднималась пыль, а во время дождя царила непролазная грязь. Секретарь австрийского посольства Иоганн Георг Корб отмечал в своем дневнике в мае 1600 г.: «Несколько дней подряд шли дожди, так что улицы Немецкой слободы стали непроходимыми; повсюду там разбросаны повозки, которые