В то же время Теле-буга и Ногай всё так же избегали прямого военного столкновения. Между ними шла борьба за преимущество тактической позиции. И происходила она в основном на зависимых от улуса Джучи русских землях. В 1288 году ориентировавшийся теперь на нового хана Теле-бугу упомянутый выше князь Андрей занял Ярославль, вытеснив оттуда князя Дмитрия Борисовича, союзника своего брата Дмитрия, князя Владимирского. В следующем 1289 году изгнанный из Ярославля Дмитрий Борисович с помощью войск владимирского князя и людей Ногая захватил Углич и Ростов у своего брата Константина, который поддерживал Андрея. Тот, в свою очередь, отправился в Сарай на Волге за поддержкой к хану Теле-буге. Характерно, что после возвращения Константина из Поволжья его брат Дмитрий Борисович был вынужден разделить с ним власть в Ростове[619]. Состояние дел в северо-восточных русских землях наглядно демонстрирует, что в отношениях между центральным улусом Джучи, возглавляемым Теле-бугой, и улусом Ногая сложилась патовая ситуация. Теле-буге удалось в некоторой степени ослабить позиции Ногая в русских землях, и на юго-западе и на северо-востоке. При нём часть местных князей стала ориентироваться на Сарай. Соответственно, в Сарай стали частично поступать и налоги с русских земель. Сам факт совместного правления враждующих братьев Дмитрия и Константина Борисовичей в Ростове, скорее всего, означал, что Теле-буга и Ногай делили между собой доходы с некоторых зависимых территорий. Хотя общее преимущество оставалось за Ногаем, ставленник которого Дмитрий Александрович оставался князем Владимирским.

Неопределённая ситуация в улусе Джучи сохранялась до 1291 года, когда Ногай на переговорах убил Теле-бугу. Причём в этом Ногаю помогли племянники Теле-буги, сыновья его брата, бывшего хана улуса Менгу-Тимура. «Негодуя на него (Ногая) Тулабуга решился напасть на него внезапно и послал требовать его к себе под тем предлогом, что имеет надобность в нём… Прибыл Ногай, послав сперва за некоторыми из братьев султана Тулабуги, преданными ему (Ногаю), а именно Токтаем, Бурлюком, Сарайбугой и Туданом, сыновьями Менгу-Тимура, сына Тогана. Отправились они с ним и когда приблизились к ставке султана Тулабуги, то последний выехал навстречу Ногаю с небольшим отрядом своего войска. Явился Ногай, предварительно устроив засаду из части своего войска. Когда они оба сошлись и стали беседовать между собой, то засада вышла, окружила султана и убила его»[620]. Убийство Теле-буги не решило проблемы острой конкуренции между центральным улусом и владениями Ногая. Сам Ногай, очевидно, не претендовал на власть в улусе Джучи в целом. Скорее всего, его целью было посадить на место хана чингизида, который был бы обязан ему властью. Таким человеком и стал сын Менгу-Тимура Тохта, ставший новым ханом улуса Джучи.

Первоначально Тохта был зависим от Ногая и выполнял все его требования. В частности, в 1293 году Тохта по настоянию Ногая убил «тех эмиров, которые советовали Тулабуге убить его»[621]. Ногай явно стремился продемонстрировать зависимость от него Тохты. Однако такая ситуация не могла продолжаться долго. Политическое доминирование улуса Ногая, особенно над оседлыми территориями, включая большую часть русских земель, приводило к перераспределению в его пользу большей части собираемых здесь доходов. Это наверняка не могло устроить ту часть монгольского войска, которая располагалась в восточной части улуса Джучи и находилась под властью хана Тохты. Слабость центральной власти хана означала снижение его возможностей по удовлетворению потребностей своей армии, которая составляла основу монгольской системы управления. В этих условиях конфликт был практически неизбежен. Находившаяся в распоряжении Тохты армия подталкивала его к активным действиям против Ногая. Как и в случае с предшественником Тохты Теле-бугой, основные действия против Ногая развернулись на русских землях и опять с участием князя Андрея Александровича.

В 1293 году всё тот же князь Андрей со своими союзниками опять приезжает в Поволжье теперь уже к Тохте жаловаться на всё того же своего брата князя Дмитрия. «Никоновская летопись подробно перечисляет тех, кто пошёл в Орду: князь Андрей Александрович Городецкий, князь Дмитрий Борисович Ростовский, да брат князь Константин Борисович Угличский, да из двуродных брат их князь Михайло Глебович Городецкий (надо — Белозерский), да тесть князя Михайло Глебовича Белозерскаго князь Фёдор Ростиславич Ярославский и Смоленский, да князь Иван Дмитриевич Ростовский, да епископ Тарасий Ростовский»[622]. В том же году Тохта направляет своего брата Тудана (Дюдень — из русских летописей) с Андреем в поход на Владимир. Ставленник Ногая князь Дмитрий снова бежит в Псков. «Были взяты города Владимир, Суздаль, Муром, Юрьев, Переяславль, Коломна, Москва, Можайск, Волок, Дмитров, Углич. Андрей Александрович стал великим князем Владимирским, Фёдор Ростиславович получил Переяславль. Крайней западной точкой продвижения татар стал Волок: оттуда они отправились восвояси, а Андрей двинулся в Новгород и 28 февраля 1294 года взошёл в качестве нового князя Владимирского на новгородский стол»[623]. Поражение Дмитрия тем не менее не было полным. В этом же году он вернулся в Переяславль, который был передан ему в княжение. А. Горский считает, что возвращение Дмитрия было связано с походом на русские земли в феврале 1294 года войска из улуса Ногая под командованием некоего Токтемира, который помог ориентировавшимся на Ногая князьям Дмитрию Александровичу, Михаилу Тверскому и Даниилу Московскому частично сохранить свои позиции[624]. У Вернадского этот эпизод описан несколько по-другому. «Один лишь город Тверь оказал решительное сопротивление захватчикам; чтобы преодолеть его, Тохта направил ещё одну монгольскую