Для Бернарда Бейлина колониальные ассамблеи были британской практикой, преломленной для отражения североамериканских условий. Он выразил эту идею в следующих выражениях.

В первые годы колониальной истории произошло частичное воссоздание, по сути, а не по теории, того вида репрезентации, который процветал в средневековой Англии, но угас и был вытеснен другим в XV и XVI веках.[628]

Та ранняя система, о которой говорил Бейлин, была такой, где представители были сродни адвокатам, действующим по строгому мандату своих избирателей. Бейлин утверждал, что причина, по которой колониальные правительства приняли эту систему, заключается в том, что у них не было выбора. На огромной территории со слабым центральным правительством отдельные города обладали высокой степенью автономии, и они рассматривали себя скорее как помощников центрального правительства, чем как его помощников.

Как я уже говорил выше, те, кто первоначально основал британские колонии в Северной Америке, зачастую не имели намерения развивать демократию. Это было наиболее очевидно в случае Вирджинии, где акционерное общество, базировавшееся в Лондоне, осуществляло окончательный контроль; первоначальное правительство на местах в Джеймстауне было строго иерархическим. Это также проявилось в Массачусетсе, где пуританские поселенцы сформировали правительство, основанное на исключении «недостойных».[629]

Что произошло вскоре после первых поселений, так это то, что обстоятельства, на которые ссылался Бейлин, подтолкнули в сторону демократии. Другие ученые приводили аналогичные аргументы. Высокое соотношение земли и рабочей силы в сочетании с отсутствием чего-либо, напоминающего бюрократическое государство, сделало консенсуальное управление необходимостью. Дж. Р. Поул утверждал, что колониальные ассамблеи стали необходимостью, потому что базировавшиеся в Лондоне акционерные компании, которые «контролировали» колонии, были именно компаниями, а не государственными бюрократиями — у них не было средств для самостоятельного управления.[630]

Массачусетс

В случае с Массачусетсом уже через несколько десятилетий поселения были рассеяны по обширной территории, что делало иерархическое управление из Бостона затруднительным, а то и невозможным. Не существовало ничего похожего на государство с принудительной властью, и наследие этого было очевидно даже во время визита Алексиса де Токвиля в Америку в 1830-х годах. Он заметил, что в Новой Англии города и их собрания предшествовали созданию государства.[631] В отсутствие государства единственной альтернативой, как мы видели во многих других обществах, было правление по согласию, в данном случае через то, что стало известно как городское собрание Новой Англии. Как сказал один историк, «городское собрание решило проблему принуждения, уклонившись от нее».[632] Без институтов принуждения или бюрократии было логично, что все должны иметь право голоса, чтобы достичь консенсуса.

Массачусетский свод свобод 1641 года устанавливал широкое избирательное право для мужчин в следующих выражениях: «Свободные люди каждого города должны иметь право принимать такие законы и конституции, которые могут касаться благосостояния их городов».[633] Кроме того, было указано, что «Свободные люди этой плантации имеют право ежегодно выбирать в избирательном суде из числа свободных людей всех генеральных чиновников этой юрисдикции».[634]

Перед нами необычное заявление о широком избирательном праве. Нельзя сказать, что оно вытекает из пуританской идеологии, поскольку сами пуританские лидеры его не поддерживали. В 1630-х годах Джон Уинтроп выступал против повышения роли выборов в Генеральный суд, собрание колонии Массачусетского залива. Чтобы подкрепить свои аргументы, Уинтроп пригласил Джона Коттона, видного священника, выступить с проповедью в Генеральном суде, в которой он говорил об опасностях чрезмерной демократии.[635] Пуританские священники выступали за избирательное право, ограниченное членами их церкви, и за почтительные отношения между правителем и управляемым, эквивалентные тем, которые, по их мнению, должны быть между мужем и женой.[636] Также нельзя сказать, что это проистекает только из английских идей или практики. В 1641 году левеллеры еще не высказывались в пользу широкого избирательного права, и в конечном итоге им не удалось добиться этой цели.

Впервые Генеральный суд собрался в 1634 году. Изначально предполагалось, что на заседаниях должны присутствовать все свободные мужчины, но обременительность этой задачи быстро привела к созданию системы представительства, когда отдельные города или плантации выбирали представителей.[637] Эти представители выбирались на основе широкого избирательного права. В 1691 году, когда была создана провинция Массачусетский залив, для получения избирательного права требовалось либо владеть землей, которая сдавалась бы в аренду за сорок шиллингов в год, либо обладать имуществом на сумму сорок фунтов стерлингов. Это было явное подражание английской практике, но если в Англии правило сорока шиллингов было очень значительным ограничением избирательного права, то в североамериканском контексте широкого землевладения это было гораздо менее значительным. Ученые обычно полагают, что большинство свободных мужчин сохраняли право голоса, и этому есть конкретные доказательства. Подсчеты по восемнадцати городам Массачусетса в восемнадцатом веке показывают, что в среднем 72 процента взрослых мужчин могли голосовать.[638]

Размышляя о развитии ассамблей в Массачусетсе, трудно не заметить очевидную связь с налогообложением. При отсутствии у государства полномочий по налогообложению управление по согласию было необходимой альтернативой. Будучи акционерным обществом, компания Массачусетского залива не имела права облагать налогом своих акционеров, а значит, по логике вещей, не имела права облагать налогом и жителей колонии. Это дало возможность Генеральному суду на его первом заседании в 1634 году заявить, что только он имеет право взимать налоги. Но и у Генерального суда не было особых возможностей для сбора налогов. Преподобный Джон Коттон мог делать что-то вроде увещевания людей платить налоги, но у него не было средств для их оценки и сбора. Когда налоги взимались, их сбор возлагался на отдельные города колонии.[639] Это была модель децентрализованного налогового принуждения, которая существовала во многих ранних демократиях.

Вирджиния

Создание колоний в Чесапикском заливе происходило совсем не так, как в Массачусетсе, но и здесь местные реалии в конечном итоге подтолкнули политические институты в более демократическом направлении. Поселение в Джеймстауне в 1607 году было основано Виргинской компанией из Лондона в надежде обнаружить золото и серебро. Компания имела полное право управлять делами поселения по своему усмотрению, и первоначально предполагалось, что она будет делать это через небольшой совет, состоящий из отдельных лиц, которых она сама выбирала. Это не было демократией, и не было намерения создать что-то похожее на представительное правительство. Когда поселенцы Джеймстауна столкнулись с проблемами болезней, голода и беззакония, первоначальной реакцией властей стали самые авторитарные меры