функция. Его начальная функция – это накопление опыта, что выражается в структурных изменениях синапсов, и травмы ГМ и СМ – это тоже структурные изменения, а значит, опыт. Если сказать ещё проще, то тот фрукт, что Ева сорвала с дерева и коим накормила Адама, это вот он и был, плод с древа познания, плод, что позволил ЦНС не восстанавливаться, не быть линейной, не стремиться к начальной точке, но именно изменяться и копить опыт.
Книг на различные темы нейросетевого дарвинизма я прочитал море, и в целом 3.х вставала сюда как нельзя лучше. Она опять связывала современное понимание о нейросетевом дарвинизме с моим пониманием ширины моторного контроллера.
Вероятно, в ближайшем будущем будут разработаны сотни препаратов, что будут способны выборочно вклиниваться в ЦНС и таргетить конкретные нейросети с целью достижениях их более быстрого и качественного нейрогенеза. Эти препараты способны будут в прямом смысле этого слова превращать пациента из худощавого первоклашки в атлета с мировым уровнем. Способны будут форсить формирование избыточных структур самых разнообразных путей – зрения, слуха, речи, чувствительных и т. д. Плегии они лечить не будут, ибо лечение плегий есть процесс изначально более сложный, нейросеть придётся изначально выращивать и затем подсаживать в ЦНС, формируя тысячи синапсов и строя доминацию. Но при неполных травмах там, где иннервация частично сохранилась, эти препараты будут жизненно необходимы.
3.4. Теория 4.х, теория существования постурального контроля, амплитудный контроллер бедра. Делинизация бедра
Укрепление контроля моторного и частичное восстановление возможности ног двигаться в моем случае не означало возможности ходить. Единственные техники, коими хоть кое-как пробить постуральный контроль я смог и частично вернуть возможность бедру держать вес, – это были техники работы с эспандерами на беговой дорожке и техника адаптивного сумо, техника адаптивного SHIKO. Они фактически ослабили спастический паттерн бедра, и мой сисорз-гейт ослаб, дал мне возможность хоть немного баланс держать. Тонус некорректный в целом ослаб, но полноценно он так и не восстановился.
Техники эти были следующие:
1. Беговая дорожка с эспандерами. Изначально вся проблема моей походки заключалась в том, что чрезмерно разросшийся спастический паттерн в приводящих мышцах бедра просто разрушил возможность удерживать равновесие при осуществлении функций движения на двух конечностях. При этом всё веселье заключалось в том, что это была именно дистония, нарушение функций сложносоставных движений из-за проблем с неестественным тонусом в приводящих мышцах. Эта дистония со временем разрослась и вызвала очень серьёзные проблемы в виде контрактур в мышцах отводящих. Дистонию эту надо было как-то расслаблять, и так как дистонии условны, то в первую очередь надо стремиться принять позу, в которой дистония появляется, и затем, смещая нагрузки на предметы, её ослаблять и прожимать более корректные, правильные паттерны с помощью или же без неё.
Наиболее ярко дистонический паттерн в бедре у меня проявлялся при движении без опоры на ногах. Поэтому я и решил взять какую-то более-менее серьёзную беговую дорожку с крепкой рамой, изначально даже не понимая проблему дистонии. Просто я мог вцепиться в поручни беговой дорожки руками, снизить нагрузку на постуральные функции таким образом и идти. То есть ноги вполне шевелились, когда дистония была ослаблена. Поэтому и тренажёр из рамы беговой дорожки я решил построить новый, более направленный на дистонию, чтобы её форсил и чтобы заставлял меня её преодолевать, но при этом не делал бы её сверхимперативной и не был бы слишком опасным.
Я взял, в общем, ряды резиновых эспандеров, что отличались по жёсткости, и прокинул их через раму беговой дорожки. Затем я ставил одну ногу на беговую дорожку, а другую на пол. Через ту, что я ставил на беговую дорожку, через бедро я прокидывал петлю эспандера. Чем жёстче был эспандер, тем сильнее ногу уводило в сисорз-гейт, и это происходило, даже когда в поручни я вцеплялся со всей силы. И таким вот образом первичная разработка и пошла. Эспандер тянет меня в сисорз-гейт, я сопротивляюсь и возвращаю ногу обратно. Если эспандер слабый, то я могу себе даже не помогать, нога вполне держит нагрузку. Но если эспандер сильный, то на сисорз-гейт пробивало меня крайне сильно.
Примерно таким образом я занимался год. Полноценно проблему сисорз-гейта это не решило. Мышцы, безусловно, окрепли, и спастика однозначно ослабла. Но да, постуральный контроль всё же был безумно слабым, и я едва мог всё так же стоять, держась за какой-то предмет одной рукой.
2. Вытяжка на базовом тренажёре. Так как работа с эспандерами на беговой дорожке всё больше укрепляла меня во мнении, что там, в бедре, у меня всё же травма-то неполная всё ещё, я решил перебирать SLS дальше. Я сохранил вектор движения, но вытяжку попытался сделать в тот раз в разы более агрессивную.
В тот раз я взял за основу раму другого тренажёра, базового. Я стал привязывать одну ногу к его одной части, а другую стал подвешивать на жгут, что я натянул на другом конце тренажёра. Одна нога находилась в состоянии приседа, а вторая – в состоянии отведённом. И потом, когда я в такую позицию вставал, я как бы начинал немного приседать на одной ноге, придерживаясь руками. Эта техника напоминала адаптивный вариант шико, и фактически она очень здорово тянула приводящие/отводящие мышцы, и при этом она делала это именно с позиций контроля постурального, а не моторного, попадала в таргетинг пробитых сеток ПДС, что находились где-то в коре больших полушарий.
Таким вот образом я тянул приводящие/отводящие мышцы ещё около полугода, а затем решил смещаться в новый тип растяжки.
3. Вытяжка с канадками. Следующая растяжка, которую я решил делать, это была вытяжка с подлокотными костылями. Почему именно так? Да всё довольно просто. Постуральные дисфункции условны. То есть как таковой спастики или пареза у пациента нет, у него есть кортикоспинальная недостаточность, и именно она впоследствии и сформирует спастики и парезы, контрактуры мышечные или суставные. То есть у пациента нет программы движения, что должна находиться в верхних элементах ПДС. Поэтому и сложносоставную функцию осуществлять он не может. Отсюда же и необходимость выполнения сложносоставных паттернов движения пациентом самостоятельно с минимальной помощью.
Сделать так, чтобы за мной бегал реабилитолог и переставлял мне ноги, было крайне непрактично и дорого, кататься в коляске тоже всё время было глупостью, ибо разрушение ПДС в моем случае не остановится одними функциями ног. Поэтому выбор и пал либо на роллатор и вытяжки на нём, либо на подлокотные костыли. При этом канадки в разы более практичны, чем роллатор, и с ними передвигаться было бы куда проще в том случае, если бы вытяжка удалась. Поэтому и остановился на них.
А дальше уже там всё пошло по типичной модели: привстаём на канадки и пытаемся подкрутить ногу, как бы приподымаем её, стопу тянем в центр, боковыми мышцами выводим бедро наружу, переносим вес на внешнюю поверхность стопы и затем встаём на ногу. Вес пытаемся держать отводящими мышцами.
Изначально это упражнение я мог сделать совсем едва, нога то и дело проваливалась в тяжелейший спастический паттерн, и я то и дело падал, ещё даже не пытаясь сделать шаг. Вес в основном ложился на канадки, и от этого они стали ломаться, пришлось искать хороший профиль, и в итоге канадки я купил немецкие.
Впоследствии примерно после полугода шестичасовых/день вытяжек по текущей модели я таки более-менее научился, когда вставал, держать вес не суставами, но мышцами. И следом пошли новые типы упражнений. Во многом всё тот же адаптивный вариант SHIKO и SURI-ASHI. Я начал немного ходить по комнате, держа в руках канадки, и, когда я шёл, я именно как бы отводил одну ногу в сторону, а другой немного приседал и удерживал вес тела отводящими мышцами. При этом я пытался так сделать, и когда опорная нога была сзади, и когда она была спереди, и что ногой левой и что
