Походу, качельки сделали солнышко, но я каким-то чудом на них удержалась. Проглотила слезы и кивнула. И протянула руку. Артем достал кольцо, надел мне на палец. Перегнулся через стол, поцеловал, потом взял бокал.

- Ну? За то, чтобы все получилось?

Поплыл звон – тонкий, хрустальный. Я пила шампанское и косилась на кольцо. Зеленый камешек и белые прозрачные. Изумруд с бриллиантиками? Да хоть стекло бутылочное, неважно.

- Только не говори, что сегодня…

- Нет, - перебил он. – Когда годовщину отмечали. Хотел тогда. Но… не знаю, почему-то показалось, что неподходящий момент. Вроде, все отлично было, но… нет, не знаю.

- Может, и правда неподходящий. О боже… - я схватилась за щеки, как дурацкие рекламные бабы.

- Что? – испугался Артем.

- У нас что, будет такой же кошмар, как у Миланы? Свадьба?

- А у тебя была свадьба? В первый раз?

- Нет. Просто расписались. Даже колец не было. Мы были нищие студенты, какая свадьба.

- Мы тоже были студенты, но не нищие. У нас была. И это был капец что такое. Но ты свою свадьбу должна получить. К тому же нам не дадут просто расписаться.

- Тём, а мне это точно не снится?

Еще днем я была самым несчастным человеком на свете. Ну, думала так. А сейчас все вдруг кардинально изменилось. Только счастье это было не бурным-бешеным, а мягким и тихим, как вечер в августе. Может, и хорошо, что я выплеснула все бурлившее внутри, оставив вот эту тихую светлую радость.

- Не снится.

- Слушай, а ты резинки правда выбросил?

- Да. Когда выходил. Зашел в спальню и выбросил. А что, не надо было?

- Надо. То есть ты еще дома решил? А чего тогда так долго думал? Сейчас?

- Я не думал, Ань, я ждал. Когда ты добьешь наконец свой бифштекс. Не делать же предложение жующей женщине.

- А не надо было такой большой заказывать.

- Да кто ж знал, что такой огромный принесут.

Радость хоть и была тихая, а все-таки пузырилась, как шампанское, покалывала изнутри тоненькими иголочками.

- Поедем домой?

- Поедем, - Артем кивнул официанту, который караулил нас, как коршун цыпленка.

- Помнишь, как тогда? – спросила я, когда мы сели в машину, и положила руку ему на колено. – В первый раз?

- Помню. Ты сказала на светофоре: «Стартуй, зеленый». И… нажала на газ.

- Так? – я сдвинула руку выше.

- Угу, - он плотно прижал мою ладонь своею. – Я думал, что до дома не доеду. Сверну в первый же переулок и трахну тебя прямо в машине.

- А кстати, Багира, почему мы никогда не трахались в машине? Пробел!

- Хочешь прямо сейчас? – он посмотрел на меня с сомнением.

- Хочу, но не стоит. Машину не отмоешь.

- Вот ведь блин. Зато представляешь, как потом будет классно? Без резинок, а?

- Это ты меня так дразнишь? – прошипела я, расстегивая ему молнию. – Ну ладно, считай, сам напросился.

Выпустив член на свободу, я провела по нему сначала ладонями, потом языком. Обхватила губами, наклонилась, впуская глубже. Это было жутко неудобно: мешали коробка и руль. Но я все-таки как-то пристроилась и вошла в ритм. Артем гортанно стонал, откинувшись на спинку и придерживая меня за волосы. До финала оставалось всего ничего, когда в стекло постучали.

- Блядь, - прошипела я, едва не подавившись. Подняла голову, увидела неоново-желтый жилет и повторила: - Ой, блядь!

- Спокойно, он ничего не видел. Стекла тонированные.

Кое-как заправив свое хозяйство, Артем застегнул молнию и нажал кнопку. Стекло поехало вниз.

- Лейтенант Копылов, документики ваши.

Артем полез за правами и техпаспортом, а я, умирая от стыда, отвернулась к своему окну. Тонированные – ну да, издали ничего не видно. А вблизи, если прямо носом в стекло – очень даже.

- Из машины выйдите! – приказал лейтенант.

Я уже собралась поинтересоваться, что именно мы нарушили, находясь на частной территории, но Артем сжал мое колено и открыл дверь. Поговорил минут пять, сел за руль и завел двигатель.

- И чего? – не выдержала я.

- Ничего, - фыркнул он. – Хотел штрафануть на тысячу за мелкое хулиганство, поскольку мы оскорбляли общественную нравственность.

- Чего мы оскорбляли? – взвилась я, как Змей Горыныч. – Нас никто не видел.

- Ну он-то видел. То есть сначала услышал, а потом уже увидел. Значит, якобы, и любой другой мог увидеть. Нашел с кем бодаться! Он мне уже сам готов был тысячу дать, лишь бы я сел и уехал побыстрее.

Тут нас обоих разобрал дикий хохот. Как тогда, на даче, когда нас застукала его мамаша.

- Ань, зато потом будет что вспомнить, - заливался Артем. – Бонусом к предложению руки и сердца. И кстати… - он перевел ручку на драйв и мимоходом провел по моему бедру. – Мы не закончили. Но лучше дома.

- Стартуй, Тёма, - закатилась я. – Зеленый!

Глава 76

- Господи, ну когда уже можно будет свалить? – процедила я сквозь зубы, скалясь, как щелкунчик.

- Терпи, - сурово отрезал муж. – Минут через сорок бросишь свой веник, и можно будет отчалить.

- А через тридцать нельзя?

- Торг тут не уместен, Оболенская!

- Если бы я знала, что ты такой говнюк…

- Что, не вышла бы за меня?

- Нет, оставила бы свою фамилию.

- Все, поздно.

- Кто это сказал?

- Я это сказал.

- Боже-е-е!!!

- Он тебя не слышит. То есть не слушает.

- Черт, я в туалет хочу! Что ты ржешь, образина?

- Представляю, как ты в  этом …

- А я ведь хотела просто тихо расписаться в загсе!

- Давай разведемся и снова распишемся. В загсе. Пойдем туда в джинсах.

Вокруг творился какой-то форменный трындец. Свадьба Миланы теперь казалась мне милым детским утренником. Узнав, что мы наконец дозрели, родители навалились на нас объединенным коллективом. И больше всех старался Малиновский. Он же и подогнал свадебного организатора – гиперактивную тетку по имени Мунира. Сначала мы пытались отбиваться и вносить контр-предложения. Потом поняли, что лучше расслабиться и отдаться на волю насилия. Удовольствия, может, и не доставит, но нервы сбережет.

Хотя насчет нервов – это