Я вытянула руку из его руки, закрыла глаза.

Сделай одолжение, Тёма, свали побыстрее. Второй раз хохма уже не хохма, финальную истерику я хочу устроить в одиночестве. Она уже ломится в ворота, и долго держать оборону я не смогу.

- Аня, посмотри на меня, пожалуйста. Я не могу разговаривать с человеком, который спрятался за семь дверей.

- А о чем тут разговаривать? – глаза я открыла, но смотреть на него не хотела.

- А может, все-таки послушаешь для начала? Дура ты потому, что недослушала, сама что-то придумала, сделала выводы и, походу, приняла решение. Я хотел сказать, что терпеть не могу детей, которые вот так себя ведут. Невоспитанных и наглых. Я вообще, знаешь ли, людей не люблю. Это профессиональная деформация. Но некоторых вполне могу терпеть. А особо избранных – даже любить. Когда я последний раз летел в самолете, сзади сидела такая вот ходячая матка со своим отпрыском. Который всю дорогу вопил и пинал меня в спину. На все попытки это прекратить она отвечала: у ребенка есть право выражать эмоции, а ты заведи своих и воспитывай, как хочешь. Насчет права я, конечно, много чего мог ей сказать, но там сразу начался такой визг…

Артем махнул рукой и отвернулся к окну. Он молчал, я тоже не знала, как отреагировать. С одной стороны, ситуация внезапно развернулась на сто восемьдесят градусов, и я оказалась тупой истеричкой, которая на полуфразе устроила безобразную сцену.

С другой… мы остались на исходных. Даже нет, не так. После моих слов про замуж и детей, вернуться к тому, что было до сегодняшнего дня, уже не получится. Либо вперед, либо… никак. Фактически я поставила его сейчас перед выбором.

- Аня, скажи, пожалуйста, а что у тебя вообще с этой темой? – спросил Артем, все так же отвернувшись к окну.

- С какой?

- С детьми.

- У меня? – в горле стало горячо, а перед глазами опять поплыло от набежавших слез.

- Когда моя мать спросила, почему у вас с мужем не было детей, у тебя стало такое лицо… Она потом ко мне прицепилась: чайлдфри ты или бесплодна.

Вот как… А мне казалось, я очень спокойно ответила, что детей не хотел муж. И улыбнулась мило. Ну да, значит, ошиблась.

- Мог бы еще тогда спросить, - я все пыталась проглотить ком в горле, а он никак не глотался. – Если так интересно было.

- Мне хватило на тебя посмотреть в тот момент, чтобы понять: лучше этого не касаться. Наверно, поэтому и не шел дальше. Слишком это серьезный вопрос, чтобы обойти его. А как подступиться, не знал.

- Ты сказал: давай поэтапно. Мне казалось, что на этапе «попробуем, как пойдет» это преждевременно. Что у меня с этой темой? Мы с мужем хотели детей. Дети не получались. Прошли обследование. У него оказалось стопроцентное бесплодие. У меня тоже неприятный диагноз, но поддающийся лечению. Он заявил, что чужой ребенок ему не нужен. Даже если я после лечения рожу от донора. Так что не слишком и соврала.

- А что сейчас? – он наконец повернулся ко мне.

- Сейчас? Ну немного я подлечилась. Но всерьез это надо делать под беременность. Если решила рожать от конкретного мужчины. Не в теории, а на практике. Типа: все, резинки в мусорник. Лечимся и параллельно трахаемся до победного результата.

- Аня, у нас на ужин есть что-нибудь? - спросил Артем после долгого молчания.

- На ужин? – от неожиданности я даже икнула. – Нет ничего. Если только что-то готовить.

- Не надо готовить. Собирайся, поедем куда-нибудь. Жду в машине.

Прежде чем я успела как-то отреагировать, Артем встал и вышел. В прихожей хлопнула дверь.

Это что сейчас было, а?

Да ничего. Сказал же: поедем ужинать. Чтобы не готовить.

Я сползла с кушетки и поплелась в ванную. Полюбовалась на свою зареванную физию с красными глазами и распухшим носом, умылась ледяной водой, провела фасадные работы. Стало получше, но не намного. Вытащила из шкафа платье, которое и в пир, и в мир, и в добры люди.

Выложив ему все, я снова почувствовала себя выпотрошенной. И поэтому легкой, как воздушный шарик.

Будь что будет.

Глава 75

В «Декантере» на Воскресенской набережной я еще не была. Обычно всегда любила приходить в новые места, изучать сначала интерьер, потом кухню. Но сейчас было абсолютно все равно. Все равно на что смотреть, что есть.

- Закажи сам, - попросила Артема.

Он долго изучал меню, выбрал мне какой-то салат и рибай с красным луком, такой огромный, что и смотреть на него было страшно. Но после первого кусочка меня вдруг пробило даже не на аппетит, а на настоящий жор. Хотелось проглотить его целиком, не разжевывая, но я старательно резала и медленно жевала. Чтобы ни о чем не разговаривать. Вот правда, сил не осталось.

Артем тоже молчал, о чем-то думая.

О чем-то? Да нет, как раз понятно о чем. Обрабатывал полученную вводную. Потому что вплотную подошли к той точке, где надо принимать решение. Это как ребенок в конце беременности – или рождается, или умирает, третьего не дано.

Все-то меня на детей тянуло. Даже в сравнениях.

Вот интересно, с Пашкой такого не было. Хотела ребенка, но как-то абстрактно. Просто ребенка. Не так, чтобы вот прямо Пашкин-Пашкин. Пашкин носик, Пашкин глазик. А с Артемом – да. Чтобы был его ребенок. И очень больно будет, если… не будет.

- Шампанского?

Я только сейчас сообразила, что он не заказал вина.

Шампанское?

Я замерла, словно балансируя на кончике иглы.

- Ну что ты так смотришь? – Артем нашел мою руку. – Сейчас-то еще можно. И да… резинки я выбросил.

- Тём…

Меня накрыло снова. Слезы уже собирались на веках, и я задрала голову, чтобы не выпустить их на волю.

- Да нет, не туда, - усмехнулся он. – В мусорник. Когда уходил.

Официант подошел с бутылкой, открыл, налил в два бокала.

- Когда ты успел? – бокал пришлось едва ли не зажать в кулаке, так дрожали пальцы. – Заказать? Я не заметила.

- Пока ты жевала сосредоточенно и о чем-то думала.

И правда, кажется, официант подходил и Артем что-то ему сказал. А я словно в какую-то пространственно-временную дыру провалилась. И сейчас все еще никак не могла из нее выбраться.