— Когда мы узнаем? — спросил папа.

— Нужно дождаться, когда Хэлли придет в себя. Сейчас она дышит самостоятельно. Я могу провести одного из вас в реанимацию, чтобы посидеть рядом с ней.

Мы с Эмерсоном переглянулись. Он жестом указал мне вперед, сглатывая.

— Я всегда был для нее самым близким человеком. Но все изменилось, когда она переехала сюда. Ты вернул ее к жизни. К настоящей жизни. Ты вернешь ее и сейчас.

— Спасибо, — выдавил я, чувствуя, как давление за глазами нарастает.

Я вышел за доктором из зала ожидания к лифтам. Мы ехали молча. У меня не было слов.

Она указала на автомат с антисептиком, и я быстро обработал руки. Затем она набрала код и провела меня через шумное помещение, окруженное небольшими палатами. Мы остановились у открытой двери.

— У Хэлли подключены аппараты для контроля жизненных показателей и наложены швы на животе. Но вы можете держать ее за руку. Говорите с ней. Это помогает.

— Спасибо, — прошептал я.

Когда я вошел в палату, слезы наконец сорвались. Она выглядела такой маленькой в больничной кровати. Такой бледной, будто могла исчезнуть.

Ноги сами понесли меня к ней. Я опустился в кресло, взял ее руку и прижался губами к ее ладони.

— Я здесь, Хэлли. Я с тобой. И я никогда тебя не отпущу.

52

ХЭЛЛИ

Тихое попискивание тянуло меня за собой, вырывая из моря пустоты. Я вырвалась глухим стоном. Чья-то рука сжала мою.

— Давай, маленькая бестия. Я всем медсестрам твержу, какая ты у меня боец. Не подведи.

Я знала этот голос. Тянулась к нему. К Лоусону.

Веки дрогнули, яркий свет заставил прищуриться.

— Вот она.

Лицо Лоусона заполнило все мое поле зрения. Щетина у него отросла сильнее обычного, а под красивыми глазами залегли темные круги.

— Блю, — прохрипела я.

По его лицу полоснула боль.

— Я боялся, что больше никогда не услышу, как ты так меня зовешь.

Моя рука дернулась в его ладони, и воспоминания обрушились разом. Ветеринарная клиника. Пещера.

— Дэмиен?

Боль в его глазах сменилась яростью.

— Его больше нет. Тебе никогда не придется о нем беспокоиться.

Меня накрыла волна облегчения. Благословенного облегчения. Может, это делало меня плохим человеком, но мир без Дэмиена Миллера был бы лучше.

Лоусон наклонился, прижав лоб к моему.

— Ты в безопасности.

— Не могу поверить, что это был он, а не Лен Келлер.

Что-то промелькнуло в глазах Лоусона.

У меня свело живот.

— Что?

— Копы из соседнего округа нашли Лена и вернули его в больницу. Оказалось, его дочь была одной из жертв Миллера. Сразу не всплыло, потому что у нее была другая фамилия. Она недавно вышла замуж.

— О боже, — прошептала я. — Бедный человек.

Пальцы Лоусона скользнули по тыльной стороне моей ладони.

— Какая-то часть его сломанного разума думала, что он пытается тебя спасти.

Я не могла представить, через какие мучения он прошел. Сколько потерял.

— Ты ведь не будешь его обвинять?

Лоусон покачал головой.

— Только если ты сама этого захочешь. Сейчас он получает нужную помощь.

— Я не хочу. Он и так пережил слишком многое. Мы все.

Его губы едва коснулись моих.

— Я люблю тебя, Хэлли. Всем, что у меня есть.

— Я тоже тебя люблю.

Лоусон отстранился, всматриваясь в мое лицо.

— Тебе больно? Позвать медсестру?

Я сжала его руку. Живот пульсировал, но лекарства мне были не нужны.

— Мне нужен ты. Пару минут, просто держи меня за руку, чтобы я точно знала, что это по-настоящему.

Лоусон убрал прядь волос с моего лица.

— Это по-настоящему. Ты за это боролась. Пробилась обратно ко мне. К нам.

Глаза защипало.

— Ты был со мной. Я думала о тебе и о мальчиках и не сдавалась.

Он поднес мою руку к губам, поцеловал и оставил там, говоря прямо в костяшки пальцев.

— Не хочу терять ни секунды. Я уже и так старик.

Я усмехнулась.

— На старика ты не похож. И уж точно не ощущаешься как старик.

Лоусон тихо рассмеялся, и этот звук прошелся по коже теплом.

— Я хочу каждую секунду с тобой. И прожить ее на полную.

За глазами снова нарастило давление.

— Я тоже. Я больше никогда не буду воспринимать ни один миг как должное.

Он сунул руку в карман и вытащил что-то, чего я не сразу разглядела.

— Однажды бабушка дала мне кольцо. Я так и не понял, почему не подарил его Мелоди. Просто было не то. Теперь я знаю почему. Потому что оно всегда было для тебя.

У меня перехватило дыхание, сердце забилось быстрее.

Лоусон надел кольцо мне на палец. Металл был теплым, нагретым его телом. Я уставилась на потрясающее украшение. Круглый бриллиант сверкал, утопая в изящной оправе из розового золота, с цветами, вплетенными в металл.

Я подняла взгляд на него.

— Выходи за меня, Хэлли.

Губы сами сложились в улыбку, хотя слезы уже катились по щекам.

— Это не похоже на вопрос.

— Все равно скажи «да».

— Да, — выдохнула я.

Лоусон наклонился и накрыл мои губы своими.

— Мы принесли тебе сэндвич из закусочной за углом. Он лучше, чем эта ужасная столовка… ой! Она очнулась! Эм, она очнулась! — почти ликуя, влетел в палату Адриан. За ним шел его муж.

Глаза Эмерсона наполнились слезами.

— Я вижу. И она уже целуется со своим красавцем.

— У нашей девочки правильные приоритеты, — с ухмылкой сказал Адриан, и в его глазах тоже блестели слезы.

А потом они уже были рядом, засыпая меня вопросами и осторожными объятиями.

Адриан перехватил мою руку и поднял ее к свету.

— Эм… по-моему, у нашей девочки новости.

Слезы Эмерсона потекли, когда он посмотрел на Лоусона.

— Ты действуешь быстро.

— Я не собираюсь терять с ней ни секунды.

Сердце сжалось, но боли не было. Только та самая радость, от которой остается сладкая ломота. Настоящая.

Адриан сжал мою руку и широко улыбнулся.

— Мы так классно повеселимся, планируя свадьбу!

Я улыбнулась в ответ, зная, что он прав. Нам всем сейчас не помешает немного счастья.

Я посмотрела на Лоусона.

— Где Чарли, Дрю и Люк?

Тень скользнула по его глазам.

— Ты то приходила в себя, то снова отключалась больше трех дней.

Мои глаза распахнулись.

— Три дня?

Он кивнул.

— Они хотели остаться, но в итоге я уговорил маму отвезти их обратно в отель. В Сидар-Ридж они возвращаться отказались.

Меня накрыла новая волна боли — от мысли, как им было страшно.