В идеале я уже давно подумывал предложить им с Полей переехать ко мне. Не временно. Не «пока удобно». А по-настоящему. Но каждый раз останавливался. Не потому что сомневался, а простопонимал: для неё это не просто переезд. Это вопрос доверия. Это шаг, который должен быть сделан в её ритме, а не под моё «так будет лучше».

Она и так старается выруливать всё сама. Её независимость — не поза или прихоть. Это то, что даёт ей ощущение почвы под ногами. А я просто рядом и готов подставить плечо. Готов поймать, если вдруг оступится. Но не лезть, пока меня не попросят.

Вот так и жили: встречались в офисе, вечером ехали забирать Полину из садика. Смотря на Аню, когда она видела выбегающую к нам с криками радости дочку, я понимал, что готов влюблять в эту женщину снова и снова.

Потом мы обычно гуляли по району, или заезжали куда-нибудь ужинать. Поля традиционно побеждала нас в гонках по поеданию пиццы. Аня смеялась. Я слушал их разговоры — о куклах, о планах на школу через год или два, о том, как у Полины на носу целый серьёзный концерт с песнями.

И понимал, что хочу видеть это каждый день.

Сегодня Аня уехала одна — договорились с Олей пересечься, наверняка болтать будут пару часов минимум.

А я, оставшись предоставленным самому себе, решил наконец-то проявить волю и отправился в спортзал. Стыдно признаться, но в последнее время откровенно филонил — то работа, то «некогда», то «ой, опять не успел». В глубине души был уверен, что мой тренер, уже выслал на меня ориентировку.

Уже на входе меня встречает Михаил, как всегда в своём репертуаре. Присвистнул так, будто я не в зал пришёл, а на красную дорожку.

— Это откудова это к нам такого красивого дяденьку замело? — выдал он с интонацией из «Любовь и голуби», пихая локтем кого-то из своих в зале.

— Людк! А Людк! Глянь, чё делается! — уже громче добавил он, ткнув локтем в бок одного из тренеров.

Я фыркнул и отмахнулся:

— Девушки, уймите вашу мать.

Хохот, хлопки по плечу, рукопожатия.

Как будто и не было этих пары недель отсутствия.

Пошёл переодеваться с лёгким ощущением ностальгии. Спортзал — штука такая: вроде бы просто место, а всё равно чувствуешь себя как дома. Особенно, когда встречают как старого боевого товарища.

Дальше всё шло по давно знакомому сценарию: разминка, немного кардио, потом по кругу, на все группы мышц. Без фанатизма, но и не щадя себя. Хотелось вспоминать о тренировке с лёгкой приятной болью, а не проклинать жизнь, не в состоянии натянуть футболку через голову.

Миха, разумеется, не упустил случая подойти. Сначала подстраховал, когда я брался за тяжёлую штангу, потом встал рядом, оперся на стойку и выдал с прищуром:

— Ну чё, пропащий, — ухмылка у него была такая, будто он сейчас выдаст мне медаль «За долгосрочное дезертирство». — Как твои дела? Тебя к нам не отпускают совсем?

— Не то чтобы не отпускают, — выдохнул я, вставая с лавки. — Просто адаптируюсь в новых условиях.

— Ага, — кивнул Миха с видом знатока. — Значит, ты не просто сбежал от нас. Ты всё, окопался и стал семьянином.

— Надолго, — подтвердил я и вдруг сам с удивлением понял, что это звучит не как «приговор», а как вполне тёплая констатация факта.

Михаил рассмеялся, хлопнул меня по плечу и кивнул в сторону следующего тренажёра:

— Ну ты молодец-молодец, — сказал он, уже подкручивая себе вес. — Так держать. Девочка у тебя хорошая. И ты ей правда нравишься, я это ещё тогда, в первую нашу встречу, понял.

Я кивнул, но внутри что-то кольнуло. Само упоминание той самой встречи — когда он увёл Аню из офиса на обед — до сих пор отзывалось неприятным воспоминанием. Тогда я не ожидал, что смогу так резко и отчётливо почувствовать ревность. Казалось бы, взрослые люди, здравый смысл на месте, а тут — бац.

— Я, кстати, тогда подумал, что ты на нее глаз положил, — выдал я, устраиваясь на сиденье и настраивая тренажёр под себя.

Миха фыркнул и махнул рукой:

— Та ладно тебе. Ты бы видел своё лицо в тот момент. Я даже подумал, что ты сейчас мне объяснишь по-мужски, как неприлично уводить дизайнеров в разгар рабочего дня.

— Я почти так и сделал, — хмыкнул я. — А потом всю дорогу в машине удивлялся, почему меня вообще это так цепляет.

Миха покачал головой:

— Ну, теперь-то уже всё ясно. Ты влип. Глубоко и с концами.

— И даже не жалуюсь, — пожал я плечами.

— Ну, — протянул Миха, — тогда я за вас рад. Честно.

Миха как раз страховал меня на жиме, когда в кармане завибрировал телефон. Я на секунду замешкался — в зале стараюсь не отвлекаться на звонки — но, кольнуло чувство беспокойства.

Аня.

— Сек, — бросил я Михе и, отойдя чуть в сторону, нажал на ответ.

— Лёша… — её голос был тихий, дрожащий, с хрипотцой, как будто она сдерживала слёзы или только что плакала. — Прости, что звоню, просто… ты можешь приехать?

У меня внутри всё сразу сжалось.

— Конечно. Что случилось? Ты в порядке?

— Это… связано с Димой. Он… он снова пришёл.

Глава 63. Алексей

Мы с Михой домчались до нужного адреса почти на одном дыхании. Он заскочил в машину вместе со мной без лишних слов — просто увидел мою физиономию после звонка Ани и понял, что сейчас не тот случай, когда можно отпускать человека одного. Я был даже рад его молчаливой поддержке. В одиночку ехать в такой момент — всё равно что тащиться с зажжённой спичкой в подвал, где пахнет бензином.

По пути я не переставал прокручивать в голове Анин голос. Он до сих пор звенел у меня в ушах — тихий, срывающийся, с каким-то подспудным страхом, который сложно описать словами. Я знал её сильной, упрямой, умеющей держать лицо даже в сложных ситуациях. И если уж она просит о помощи таким голосом — значит, всё действительно плохо.

— Думаешь, он всё ещё там? — спросил Миха, не отрывая взгляда от дороги.

— Не знаю, — выдохнул я. — Но если да, надеюсь, мне хватит самообладания не выбить из него всё