— Передам конечно! Он тоже волнуется, от тебя ж новостей не дождаться.

— Не стыди, работы и впрямь… куча… — Иида вскинула брови, и, сойдя с тротуара подошла к высокому фонарному столбу. Серый, железный, он гордо отбрасывал темную тень на искрящийся снег, и ничего в нем не было необычного, кроме, разве что… листовки. Из плотной бумаги, уже покрылась инеем, а нижний уголок слегка отстал, судя по всему, был плохо приклеен. Напряженными руками Рал сняла необычную прокламацию и крепко сжала, не отрывая от нее взгляда. Нервно сглотнув, она огляделась вокруг — никто не обратил на ее жест внимания. Тишина. — Разыскивается? — Ния отпрянула, но тут же взяла себя в руки. — Это же… это же ты.

— Я. — Цепляясь за остатки разума, сирота напряглась всем телом, и сжала пальцы еще сильнее. На обветренном листе бумаги красовалось ее фото, старое, и не самое удачное, но, все же, ее. Еще длинные волосы, потерянные, отстраненные глаза, болезненно бледная кожа и приоткрытый от испуга рот, его навсегда запечатлел объектив камеры с очень яркой вспышкой. — Поверить не могу, это я. Похожа здесь на запуганную крысу, на лишайную кошку, на…на кого угодно, но никак не на то, кем я стала сейчас. Посмотри. — Внизу, под фотографией были описаны приметы, день пропажи и… сумма награды, вернувшему. — Поверить не могу, откуда у детского дома такие средства?! Разве они могут позволить себе выставить столько в качестве награды?!

— Может за это плотно взялась полиция? Знаешь, даже мне не по себе, за такие деньги можно взять неплохую квартиру, в центре.

— Хочешь сказать, у них есть лишняя квартира? Лишь бы найти беглянку из приюта?! Совершеннолетнюю?!! Надеюсь, на меня не повесили тройное убийство…

— Может ты потерянная дочь президента? — Фарлоу криво улыбнулась и развела руками. — Других идей нет.

— Надеюсь, что так, потому что если нет — кто-то явно точит на меня зуб. Большой такой, размером с квартиру.

— Да ну, ты же не преступник. Но только за наркоту столько правда не выставили бы…

— Кто знает, не преступник, но козел отпущения. — Иида покачала головой и, скомкав листовку, бросила ее в урну рядом. — Никто, даже самый зажиточный приют, коим наш не является, не станет выставлять за пропавшего такие деньги. Аж саму себя продать захотелось… ну а если серьезно, кто-то что-то явно на меня повесил. Повесил что-то намного большее, чем мы предполагали. Понятия не имею, что там случилось, но просто так никогда не вывешиваются такие суммы. Мною явно интересуются правоохранительные органы. Мой побег в таком случае… косвенно подтверждает вину.

— Ты уверенна что все так? Звучит правдоподобно, но все же… кому потребовалось отправлять тебя в колонию? Обвинить — одно, но сажать… а за подобные деньги, обычно, ищут как раз уголовников.

— Сложный вопрос, скорее всего, кто-то так сделал, потому что я сбежала. Скинули все на невидимую спину. Мы предполагали, что так будет. Но думали, что все, со временем, утрясется само… когда в детдоме найдут реальных наркоманов. Однако такую сумму… никто не стал бы обещать просто за какого-то торчка. Кажется, я вляпалась. И даже понятия не имею, во что. Попытка уйти от проблем вышла мне боком. — Вздохнув, Юрала оперлась на столб и посмотрела по сторонам. Ния, грустно осмотрев подругу, положила ей руку на плечо:

— Думаю, мы с Иэном сможем помочь. Утром, когда еще никого нет, и к ночи, когда снова пусто, обойдем ближайшие районы и очистим их от листовок, кто бы их туда не повесил.

* * *

Молодой преподаватель окинул грустным взглядом двор и медленно вошел в многоэтажное жилое здание. Сомнений не было — здесь его дом. На входную дверь падала широкая тень от дерева, каждую веточку которого покрывал толстым слоем тяжелый, плотный снег. Таких деревьев во дворе насчитывалось около десятка, пустые клумбы были так же заметены, однако дороги прочищены, как и стоянка, на которой Блейк заметил автомобиль своего учителя.

«Судя по всему, в последнее время он полюбил гулять» — процедил парень сквозь зубы, все еще окидывая взглядом двор. По обеим сторонам от входа стояли красивые, деревянные лавки со спинками, однако уже давно замерзли, и, наверное, здесь никто не сидел с осени. В жилой дом вела белая, офисная дверь с армированными стеклами. Однако, даже когда Габриэль за ней скрылся, его преследователь все еще стоял в стороне, выжидая подходящего момента. Он не знал, куда выходили окна преподавателя, и не мог допустить, чтоб тот случайно увидел его с балкона, поэтому подошел ближе и сел на одну из холодных, заледеневших лавок. Иногда мимо проносились птицы, иногда казалось, что где-то неподалеку он слышит лай собак… но ни одного человека. Никаких мам с детишками, старушек, что вышли на прогулку… никого, казалось, декан был единственным, кто решил поселиться здесь. Тишина вокруг отравляла, заставляла нервничать, и даже такой спокойный человек, как Иэн, не находил себе места в этом дворе, ментально чувствуя, насколько он тут лишний.

Парень посидел пару минут и все-таки встал, решил попробовать пройти внутрь, так или иначе, сидеть на лавке до вечера смысла не было. Дверь, как ни странно, легко поддалась, и студент быстро оказался в светлом, ухоженном подъезде. Из-за застекленной стойки на него с подозрением смотрели два мутных, зеленых глаза, а в темноте казалось, что они моргают попеременно:

— Добрый день, молодой человек, вы к кому? — Пожилая женщина отвлеклась от газеты, и сосредоточенно рассматривала молодого гостя.

— Я? — На секунду Блейк смутился, но тут же взял себя в руки и полез в карман за телефоном. — Не поверите, но я к вам. Недавно пропала девочка, ее все ищут, какое-то время была замечена в этом районе, скажите, вы видели ее? — Он открыл фотографию в телефоне и показал консьержке.

— Она?! — Казалось, у нее сперло дыхание. Прокашлявшись, женщина покачала головой и тихо сказала: — Вам нужно в шестьдесят восьмую квартиру. Там живет очень уважаемый человек — мистер Хенгер. Это, вроде бы, его племянница, она гостила тут какое-то время, а потом уехала. А что, она пропала?!

— Да. Она наша одногруппница, мы решили попробовать поискать ее сами. Не знал, что она здесь жила, глупо получилось, извините. — Иэн выдавил вежливую улыбку, развернулся, и пошел к выходу.

Челюсти плотным полумесяцем сомкнулись внутри рта, мышцы