— Да это вообще неправильные пчелы! У меня от них вся лопатка горит и горб вырос… ш-ш-с… надо бы яд отсосать.

— Вот вы с Вадюшей и помогите друг другу, — ехидно хихикнула Германовна, и Геныч демонстративно от неё отвернулся.

— Баба — самый лютый зверь! — доверительно шепнул он, и тут же очнулся Жорик:

— Да!

— Проехали, Геныч, — я успокаивающе хлопнул его по плечу. — Уж кому действительно досталось от пчёл, так это француженке. Жесть!

— Так она же их и приманила! А не хрен было все свои десерты наружу вываливать. Не, Вадюх, ну ты видел? — Геныч понизил тон и изобразил руками в воздухе пышные французские десерты. — У пчёл просто не было шансов пройти мимо.

Но, быстро оглянувшись и поймав прищуренный взгляд Инессы, он невинно поинтересовался:

— А Вас куда куснули?

— В туловище, мальчик мой. Показать?

— Не-э, не надо, я и так верю. О, гля-гля, бородавочники! — Геныч подорвался с места и через крышу высунулся наружу. — Прикольные они, да?

— Ага, — оживился Жора. — Пумба!

А потом были прикольные антилопы, буйволы, страусы… И Стефания рассказывала нам всякие невероятности, а Геныч метался между своей обидой на жену и гордостью за неё же.

— Страусы — самые крупные птицы на п-планете, и живут они до восьмидесяти лет.

— Охренеть! Люди столько не живут! — впечатлился Геныч, ну и мы за компанию. — Спрашивается, а зачем страусу так долго жить? У него же мозг с копеечку… Бля, восемьдесят лет в постоянном страхе!.. Я б так не смог.

— Не такие уж они н-несчастные, даже львы стараются с ними не связываться.

— Да чего там связываться, подходи и грызи за жопу, пока голова в песке.

— Это неп-правда, страусы наклоняют голову к земле, чтобы п-прислушаться, а в случае серьёзной опасности они убегают. И догнать их совсем непросто, п-потому что они способны развить скорость до сотни километров в час.

— Ни хрена себе! — впечатлился я. — Выходит, если мы ему не понравимся, то оторваться от этого монстра шансов нет?

— Лучше бы их не раздражать, — усмехнулась Стешка. — А главное, не п-приближаться к гнезду. Для страуса убить человека — дело нескольких секунд.

— Тайо, прибавь-ка газку, ну их на хрен, — разволновался Геныч.

Потом мы снова встретили слонов, но уже не приближались к ним настолько близко — любовались издали (ну бы их тоже на хрен). Опять увидели целую толпу павианов, но задерживаться рядом с ними не стали. Зато на зебр хотелось смотреть долго. Удивительные животные!

— Кстати, рисунок на теле каждой зебры индивидуальный, как отпечатки п-пальцев у людей, — просветила нас Стефания.

— Какие же они чудесные! — моя Аленькая аж запищала.

Красавица моя… как же ей идёт улыбка! А от этих лошадок она пришла в такой восторг, что я всерьёз задумался насчёт полосатого подарка. Ну а что, не слон всё-таки — прокормить можно.

Но по мне — самыми классными оказались жирафы. Эти создания природы умилили всех наповал. Они подошли настолько близко, что Жора даже ухитрился погладить одного. Ну а наша Всезнайка добавила горького хрена в общий благостный настрой, поведав нам о том, как при рождении детенышам жирафа приходится падать с двухметровой высоты. Геныч чуть не прослезился. А информация о том, что эти милахи спят не больше часа в сутки, нас совсем опечалила.

И придавленные тоской мы погнали дальше.

Зверья мы, конечно, повидали всякого, но из хищников пока нам попадались только гиены.

— Какая уродливая псина! — скривилась Сашка, передёрнув плечами.

— Между п-прочим, гиены являются дальними родственниками не собак, а кошек, — объявила Стешка. — И малыши у них очень миленькие.

— Падальщики не могут быть милыми, — безапелляционно возразила Александрина.

— А гиены и не падальщики! И х-хотя иногда они едят падаль, но в большинстве случаев они охотятся. Кстати, у этих х-хищников очень строгая иерархия и, чтобы подняться вверх по иерархической лестнице, они, как и люди, г-готовы убивать друг друга.

— Одним словом — гиены, — подытожила Сашка.

— А ещё… у гиен матриархат, и статус даже самой низкоранговой самки всегда выше самца, — с торжествующим видом объявила Стефания.

— Какие мудрые кошечки, — уважительно заметила Инесса.

— Да эти твари нарушают закон природы! — воинственно прогрохотал Геныч. — Всем известно, что самцы в животном мире всегда главнее, крупнее и красивее самок — это непреложный закон!

— Ага, расскажи об этом самке богомола, Цветаев, — довольно бросила Сашка, но при этом посмотрела почему-то на меня.

— У большинства х-хищных птиц самки тоже сильнее и крупнее, — добавила Стешка. — А ещё у змей и у акул. Так что прищеми свой шовинизм.

— Всё ясно — у самых уродливых тварей рулят самки, — подытожил Геныч. — Зато у приличных и благородных…

Но неминуемый спор прервала Германовна:

— Ой, смотрите, а что это там за собрание?

И мы дружно посмотрели. Действительно собрание — караван из десятка джипов затормозил на дороге, подняв столб пыли, а туристы повываливались сверху и нацелились все в одну точку. Ну и что там такое?

— Ловите редкий кадр, — скомандовал Тайо, и Стешка мгновенно вспорхнула на крышу и навела свой сложный агрегат на ничем не примечательную картину.

Метрах в пятидесяти от дороги под раскидистым баобабом три антилопы гну мирно щипали травку.

— Тоже мне невидаль, — недоумённо проворчал Геныч, озвучивая и моё мнение. — Мы этих горбатых коров уже сотни переглядели.

Однако слова «редкий кадр» заставили меня присмотреться внимательнее… и я нашёл.

— Геныч, на дерево смотри.

Прямо над головами антилоп на толстой ветке неподвижно замерла львица. А вот и серьёзный хищник.

— Ух, задраться в пассатижи! — проревел Геныч.

— Тихо ты! — рявкнула на него Стешка. — Трубишь, как боевой г-горн.

Но Геныч не собирался молчать и бездействовать и ломанулся к Тайо.

— Э, командир, мы что, так и будем смотреть на эту хуйню? А хвост ей можно отстрелить? — но, осознав, что наш проводник не понимает по-русски, оглянулся на меня. — Вадюх, переведи ему скорее…

— Замолчи, живодёр! — резко осадила его Стефания.

— Кто — я-а? Да это ты живодёрка! Эта же хвостатая падла сейчас бедных тёлочек сожрёт!

— А это твой любимый закон п-природы в действии, — не отрываясь от камеры, хищно проурчала Стешка. — Кошечке тоже надо кушать и кормить детей.

— Вот именно, — подала голос Инесса. — Здесь выживает сильнейший.

— И вы готовы на это смотреть⁈ — возмутилась Сашка, чем немало меня удивила. — Я не хочу, мне жалко антилоп.

— Да! — выразил солидарность Жора.

— Мне тоже жаль, — прошипела малышка Стефания, но в её тоне и не пахло сожалением — только азарт охотницы.

А сестрички-Скрипки полны сюрпризов! Кажется, Стешка представляет себя на