— Н-нет...

— Я вызвал полицию. Мне надо выиграть время, иначе Роберта убьют. Оставайся тут.

Ответа он дожидаться не стал и поспешно нырнул в проход.

Тонкие линии света окружали железную дверь. Сделав глубокий вдох, чтобы унять панику, Натан включил на телефоне диктофон. Если выйдет выбить из Вогеля признание, они навечно засадят его за решетку. Натан полз по твердому полу на ноющих коленях, пальцы задеревенели от холода, пробиравшего до костей, однако если не получится выторговать немного времени, все будет зря.

Натан припал ухом к двери и прислушался. Долетали приглушенные голоса, рядом с укрытием не было никого. Будто наблюдая за собой со стороны, он пихнул дверь. Двигал им не разум, а инстинкт самосохранения.

Чтобы Мию никто не нашел, Натан осторожно закрыл дверь и тихо, как кот, выбрался в пережившую апокалипсис комнату. Все перевернуто вверх дном, даже кровать сдвинута, а простыни валялись на полу.

Натан заприметил дробовик, висевший над камином, словно это украшение, а не оружие.

До него дошло, что никогда прежде он не держал в руках оружия. Возникшие сомнения уговаривали спрятаться, не подвергать жизнь риску без необходимости. Это было бы разумно. Натана, в отличие от Роберта, жизнь не закалила. Нежная кожа не спасет, если Вогель решит выудить из него информацию. Что если под пытками он выдаст укрытие Мии?

Пот охлаждал спину. Натан таращился на дробовик. Доносившиеся из какой-то комнаты голоса стали фоновым шумом, а не угрозой жизни.

Он взял дробовик.

Тяжелое оружие в руках казалось чем-то чуждым. Натан понятия не имел, заряжено оно или нет, однако сделал глубокий вдох и побрел по коридору туда, откуда слышались тяжелые вздохи Роберта, более глубокие и настоящие, чем чудилось в потайном туннеле.

На ватных ногах он подошел к двери и выглянул из-за угла. Ни разу в жизни сердце не билось так быстро. Даже когда он занялся бегом, даже когда лежал в мешке в ожидании смерти, даже когда выпрыгивал на ходу из грузовика.

В этот раз на кону стояла не только его жизнь, и эта мысль пугала настолько, что он почти не дышал.

Он не помнил, как пересек коридор и добрался до их с Робертом комнаты. Все замедлилось, открывшаяся картина заляпана потом и кровью. При каждом движении головой мерещилось, что ссохшийся мозг гремел в пустой черепушке.

Роберт сидел на деревянном стуле, свесив голову на грудь, слюна капала на пижамные штаны. Он напрягал плечи, мышцы выпирали через веревку, которой его привязали к стулу. Правая рука фиолетового оттенка, а левую — «О боже» — вообще не узнать. Изуродованная, корявая, опухшая, она выглядела странно во многих смыслах. Внутри все взбунтовалось.

Вогель и его отморозок отошли на второй план перед лицом таких повреждений.

Вогель обернулся и улыбнулся, напоминая акулу, которая вот-вот вонзит в Натана острые как бритва зубы. Он хлопнул в ладоши.

— А вот и мы...

Роберт, качая головой из стороны в сторону, медленно поднял глаза. Стоило взглянуть на причиненный вред, от сердца откалывался кусочек. Сильные руки, что всегда так крепко обнимали, не заслуживали такого издевательства.

— Развяжи его! — сдавленно произнес Натан, стараясь не клацать зубами.

Роберт бегло на него посмотрел. Как только они встретились взглядами, в душе смешались чистейший ужас и ненависть, правда, Роберт всего лишь покачал головой. Даже сейчас замученный Роберт больше пекся о безопасности Натана.

Из-за стула поднялся рослый мужчина. Это все равно что столкнуться с чудовищем Франкенштейна, однако изуродованные руки — это не косметический клей и пластический грим. Кожа сожжена, расплавлена, скорее походила на резину, чем на плоть.

С огнем в глазах, смотревших из-под бинта, он подлетел к Натану.

Натан прицелился мужчине в грудь.

— Остановись или я тебя пристрелю!

Натан даже не моргал, боялся, что если отвлечется хотя бы на полсекунды, то погибнет. Но он даже не успел нажать на курок: со спины его обхватили крепкими руками и вцепились в дробовик, направив дуло в потолок.

Наверное, Натан потерял сознание. Тело двигалось само по себе, боролось с крепкой хваткой на горле. Ему вдавили кадык, казалось, будто шею пытались сломать. В глазах мутилось, однако он видел, как надвигался травмированный мужчина, в чьих черных глазах пылала ярость, как у бешеной собаки.

— Этот мой. Я сожгу все пальцы, затем лицо, а потом залью кислоту в жопу и буду смотреть, как он корчится, сгорая изнутри.

Натан снова и снова жал на курок, но ничего не происходило. Стоявший перед ним гигант вырвал дробовик из рук. Можно дать дуба от страха? Сердце так бешено колотилось, что того и гляди разлетится на куски.

Хватку на горле ослабили. Натану удалось лишь сдавленно вскрикнуть. Не это он планировал. Цель риска — выиграть время, но он не добился ровным счетом ничего. Вовремя полиция не успеет, и он умрет жуткой смертью вместе с Робертом.

Опять по щекам покатились слезы. Это не пустые угрозы. Судя по тому, что мужик сотворил с руками Роберта, он без угрызений совести будет медленно пытать Натана, будет отрубать и жечь части тела до тех пор, пока Натан не сойдет с ума от боли.

— Мистер Вогель... пожалуйста. Он обычный человек. Отпустите его. Это я приготовил кислоту. Он понятия не имел, что это не вода, клянусь, — пискляво взмолился Роберт, наклонившись к Вогелю, что смотрел на Натана со спокойным интересом.

Сморщенная кожа вокруг шевелившихся губ громилы открывала очень длинные зубы, будто десны тоже расплавились и на обмотанной бинтами голове больше не осталось плоти. Он сжал Натану щеки пальцами, пахнувшими кровью.

— Я захватил для тебя особую бутылку, — произнес мужчина чуть ли не приторным голосом, сочившимся зловещим ликованием.

— Не сейчас, Радев. Позже у тебя будет вагон времени. А пока что свяжи его. Не хочу, чтобы он мельтешил перед глазами.

Громила изогнул изуродованные губы и сдавил Натану лицо пальцами, будто тисками, что вот-вот раздробят все кости. Но ломать челюсть он не стал и отпустил.

— Ладно. Но больше никто. Не хочу торопиться.

Вогель кивнул.

— Заберешь его себе.

Из упрямства Натан предпринял еще попытку: пнул головореза и попробовал вырваться из мощной хватки. Бесполезно. Монстр потянул за руку так сильно, что вырвал бы из плеча, если бы Натан не пошел следом. Он представил, как плавится нос, щеки кровоточат и шипят, во рту появляются отверстия.

Натан не мог сопротивляться превосходившему по силе Радеву. Его с такой силой бросили на пол, что на миг показалось, коленная чашечка