— Моя жена с радостью бы тебя застрелила. Что, по-твоему, она бы с тобой сделала за то, во что ты меня превратил? — пробормотал Радев.

Ледяная дрожь пробежала по телу. Натан уже ждал боли. Сколько он проживет? Успеет ли кто-нибудь присоединиться к пыткам? А если его увезут и будут целыми днями истязать?

— Я не хотел...

Вогель вздохнул, словно утомился, и махнул Радеву.

— Оставь нас.

В комнате повисла гробовая тишина, нарушаемая только тяжелым дыханием. Бодигард насупился, а Вогель закатил глаза и указал на дверь.

— Парень сказал, что в доме еще одна женщина. Надо ее найти.

Радев тряхнул головой и покосился на Натана. В глазах плескалась чистейшая ненависть. Натан понимал, что разборки с Вогелем будут не столь болезненными. Вскоре бандюки подчинились и вышли из комнаты, закрыв за собой дверь.

Вогель разглядывал Натана с лицом приятного дружелюбного человека, правда, оно осталось маской даже после того, как парни ушли.

— Думал, попросту сбежишь? От меня не скрыться ни за одним неприметным камнем.

Вогель неторопливо приблизился. Хотя физически он не впечатлял, сегодня он смахивал на сверххищника. Поведение изменилось кардинально: из средневозрастного директора он превратился в волка, что крался к ягненку, запутавшемуся в кустах.

— Я не заслужил того, что ты пытался со мной сделать, — всхлипнул Натан, стараясь сосредоточиться, но обезумевший разум не позволял.

Надо тянуть время до приезда полиции, вытащить из Вогеля информацию, которую можно использовать как доказательство более тяжких преступлений, чем вторжение в дом. Вогель должен себя выдать, тогда он навсегда исчезнет из их с Робертом жизни.

— Другие, убитые тобой эскортники тоже не заслужили.

Вогель вскинул брови, будто понятия не имел, о чем говорил Натан, а потом разразился искренним смехом. Медленно, почти грациозно Вогель опустился рядом с Натаном и заглянул ему в глаза. Наручники на запястьях отяжелели, точно стали железными кандалами, созданными для того, чтобы он не рыпался во время пыток.

Вогель остановил на Натане холодный взгляд.

— Умничаешь, да? Смешно. Ты бы многого добился, если бы не ленился и не решил торговать жопой.

— Я хотел сделать больше. А ты все испортил, — вырвалось у Натана.

Глядя в лицо монстру, которого он так долго боялся, Натан ощутил уверенность и спокойствие, когда осознал, что, несмотря на все ужасы, он умудрялся смотреть Вогелю в глаза.

У Вогеля за спиной Роберт, не сводя с Натана взгляда, молча качал головой, а вот руки опасно побледнели. Натану надо привлечь внимание к себе, чтобы Вогель больше не причинил вреда Роберту.

— Наверное, другие эскортники тоже хотели от жизни большего. А ты отнял у них шанс осуществить мечты.

Вогель стиснул зубы, на скулах заходили желваки. Заговорил он не голосом доброго, но строгого дядюшки. Он злобно зашипел, как змея, вдруг научившаяся говорить:

— С чего бы я должен верить, что проститут будет держать рот на замке? Людей вроде тебя надо убирать, как только вы становитесь не нужны.

Вогель хмуро обернулся на хрипло застонавшего Роберта.

— Завязывай, Вогель... Посмотри на него. Он до ужаса запуган. Он никогда не заговорит.

Роберт делал неглубокие вдохи, которых, судя по огромным габаритам, ему не хватало. Он побледнел, на щеках горели пятна румянца, глаза немного остекленели, словно он с минуты на минуту потеряет сознание.

Вогель встал.

— С тобой-то он заговорил. Кому еще ты протрепался, а?

Вогель дал Натану такую хлесткую пощечину, что он ударился головой о каркас кровати. В ушах загрохотало, на миг все быстро закружилось, к горлу подступила тошнота.

— Никому!

— Может, поболтаешь со мной, старый педрила? — произнес Роберт разбитыми губами.

В комнате повеяло холодом. Вогель застыл, вдруг потеряв интерес к Натану, а затем спокойно взял лампу с прикроватного столика, двигаясь так, будто он гораздо моложе.

Он ринулся к Роберту и вмазал импровизированной дубинкой по виску. Стул с треском рухнул на пол. Натан вздрогнул, будто треск издали его кости.

Роберт приглушенно застонал, прижав колени к груди. Он сучил ногами, пиная воздух, словно больше не мог сдерживать боль.

— Это я педрила? — огрызнулся Вогель и плюнул в Роберта. — Думаешь, я не врубаюсь, что здесь происходит? Ты его пялишь. И не только, раз считаешь его жизнь дороже своей.

Остолбеневший Натан, испытывая мучения, посмотрел Роберту в налитые кровью глаза. Если бы он только мог сообщить, что помощь уже в пути, и дать Роберту понять, что страдания того стоили.

— Разуй глаза. — Вогель крутанулся на пятках и подошел к Натану. — Этот молодой кусок дерьма будет вести себя любезно со всеми, кто платит. В тебе нет ничего особенного. Ты просто спасал его от меня.

Он схватил Натана за волосы и прижал лицом к промежности.

Захлестнуло отвращение, Натан безуспешно пытался вывернуться из хватки.

— Отпусти!

Из-за полнейшей беспомощности у Роберта на лице сердце у Натана сжалось, но хотя бы сейчас мучили его. Он зажмурился, стараясь не думать. Надо дождаться полицию. Они обязательно приедут. Они скоро приедут.

Роберт тяжело вздохнул.

— Вогель, я работал на тебя много лет. Убивал, отнимал пищу у людей. Пожалуйста, оставь его в покое.

Кровь застыла в жилах. «Нет. Нет, нет, нет!» Натан этого не допустит. Если они переживут все мытарства, он не даст Роберту сесть в тюрьму. А если он окажется там с Вогелем? С его людьми? В пределах его влияния? Роберт не выживет и к Натану не вернется.

Если нет признания, тогда будет их слово против слова Вогеля. Никто не докажет, что он причастен к убийству эскортников. Наверняка сам он руки не марал. Даже если Вогеля осудят за вторжение в дом, он выйдет через несколько лет. Благодаря адвокатам, которые у него, без сомнения, имелись, срок дадут крошечный.

Однако ради нужных доказательств Натан не бросит Роберта на амбразуру. По телу побежали мурашки, когда до него дошло, что затея может выйти боком человеку, которого он хотел спасти.

Вогель усмехнулся, качнув бедрами.

— Ты правда, что ли, втрескался в этого вафлера? В постели он хорош. Этого у него не отнять.

Роберт втянул воздух, уставившись на Вогеля. Из ушей вроде даже валил пар.

— Это я во всем виноват. Не убивай его. Он же доставил тебе удовольствие, да? Дал то, что не может дать жена? Запри его где-нибудь.

Роберт хватался за соломинку. Даже сейчас, избитый и убежденный в скорой смерти, он пытался спасти Натана. У