Когда мужчина бросается на меня, я встаю со своим куском металла. Он кричит, когда я вонзаю металл вверх, в его торс. Его руки сжимают торс, когда кровь начинает сочиться сквозь пальцы.

Я вытаскиваю кусок металла, когда мужчина, спотыкаясь, направляется к кровати. Когда я вонзаю металл в его шею, мое сердце бешено колотится. Я чувствую, что меня сейчас вырвет, но я делаю все возможное, чтобы сдержать подступающую желчь.

Феликс хлопает в ладоши, когда кровь мужчины разливается по кровати. — Очень хорошо, Хэдли. Я не был уверен, что ты на это способна. Конечно, ты дочь своих родителей. Твоя мать сделала бы то же самое, если бы я не позаботился о том, чтобы ее держали слишком далеко, чтобы она не набросилась на меня.

Мой желудок проваливается, когда я смотрю на Феликса с окровавленным оружием в руке. Судя по выражению его лица, я не смогу напасть на него так же, как напала на его человека. На моей стороне больше нет элемента неожиданности.

— Перестань, Хэдли. Ты должна была знать, что твои родители были связаны с картелем Домингос. Я постоянно приходил и уходил из твоего дома, когда ты была маленькой девочкой. Когда я прятался там, мы играли с твоими куклами. Ты могла сочинять самые дикие истории.

Хотя я не хочу ему верить — и я ничего не помню о том, что он был в моем доме, — тихий голосок в глубине моего сознания говорит, что он говорит правду.

Это был не первый раз, когда я подавляла свои воспоминания.

— Потеря твоих родителей — одно из моих самых больших сожалений, — говорит Феликс, улыбаясь, прислоняясь к одному из шкафов и скрещивая руки на груди.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь. Я ничего этого не помню.

Феликс пожимает плечами. — Ничего удивительного, верно? В то время в твоей жизни столько всего происходило. Неудивительно, что все пошло прахом. Хотя, я должен признать, что был впечатлен, когда ты устроила тот пожар. Это заставило меня задуматься о том, что я буду делать, когда вернусь в Майами навсегда.

— Я все еще не понимаю, о чем ты говоришь. — Я крепче сжимаю кусок металла. — Отпусти меня. Я обещаю уйти до того, как сюда приедет Йован. Я могу быть уверена, что он не придет за тобой.

Он ухмыляется и качает головой. — Боюсь, этого не случится. Но ты должна поблагодарить своих родителей за то, что я вернулся. Они работали информаторами против картеля Руиса. А затем, после того как Йован убил мою семью, я заставил их обратить свое внимание на его картель.

— Руис, то есть Карлос?

— Теперь ты начинаешь собирать все воедино. Ужасно жаль, что ты убила его. Хотя, его брат, вероятно, рад. Это оставляет его без очередного беспорядка, который нужно убирать.

У меня голова идет кругом от новой информации. Хотя я хочу сказать, что удивлена, узнав, что мои родители — информаторы, но я не удивлена. Они готовы на все ради наркотиков. Если бы это означало шпионить за одним картелем и передавать информацию другому, то именно этим бы они и занимались.

— А теперь, — говорит Феликс, выпрямляясь. — Либо ты можешь положить это и пойти со мной, либо я могу вытащить тебя отсюда силой. В любом случае, нам скоро нужно быть на палубе для встречи с твоим парнем.

— Он не попадет в ловушку на этой лодке с тобой, — говорю я, хотя знаю, что если есть что-то, на что я могу рассчитывать, когда дело касается Йована, так это то, что он сделает все возможное, чтобы защитить свою семью.

Феликс смеется и качает головой, медленно приближаясь ко мне. — Мы с тобой оба знаем, что это неправда. — И будь он проклят, если он не прав.

Мое сердце бешено колотится, а желудок сводит. Я чувствую, что меня сейчас стошнит, но я должна сделать все возможное, чтобы сдержаться. Я должна держать себя в руках. Одно неверное движение с моей стороны может привести к гибели ребенка еще до того, как Йован доберется сюда.

Я кладу руку на живот. Все будет хорошо, малыш. Мы справимся с этим несмотря ни на что.

По крайней мере, я на это надеюсь.

— Положи железку и пойдем со мной, Хэдли. Я не хочу усложнять ситуацию больше, чем нужно.

Я опускаю кусок металла, когда он сокращает расстояние между нами. Я не хочу в конечном итоге умереть, и я знаю, что он без колебаний убьет меня, если я попытаюсь выкинуть что-нибудь глупое.

Хотя, если он сделает это, то потеряет всю свою власть над Йованом. Если мне удастся задержать его достаточно надолго, может быть, Йован сумеет сесть на лодку еще до того, как Феликс и его люди узнают, что он здесь.

Феликс теряет бдительность, когда встает передо мной. Он хватает меня за подбородок и приподнимает мое лицо, ухмыляясь, когда я хмурюсь.

— Ты унаследовала красоту своей матери. По крайней мере, то, что было у нее до того, как она влила в себя все эти наркотики. Жаль, что Карлос вообще подсадил ее на эту дрянь. Твоего отца, ну, его было уже не спасти. Твоя мать, с другой стороны, всегда хотела уйти. Продолжала пытаться очиститься ради тебя.

Его слова ранили сильнее, чем любая ножевая рана. Я никогда не знала, что моя мама пыталась очиститься ради меня. Она никогда не говорила об этом.

— После того, как я покончу с вами, мне придется разобраться с этим дураком, Алессио Марчетти. Он должен был убить вас обоих задолго до того, как это сделал я. Вот почему я разослал по городу весть о том, что твои родители живы. О том, что ты помогаешь их прятать. Чтобы он сделал что-нибудь с тобой, чтобы защитить своего друга, а потом Йован пошел бы за ним, требуя возмездия, и он тоже умер бы жалкой смертью от рук своего друга.

— Это был ты?

Он кивает с хищной улыбкой. — Блестяще, правда? Если бы Алессио не был таким некомпетентным, бесполезным мудаком.

— Алессио не некомпетентен. Он умнее, чем ты думаешь, и настоящий друг. Он бы не предал Йована подобным образом. И кстати, Йован не собирается отпускать тебя с этой лодки, и мы оба это знаем, — говорю я, отстраняясь от него.

Я наклоняюсь и хватаю кусок металла с кровати, замахиваясь им прямо Феликсу в промежность. Он стонет и падает