Кира Коул
Блаженство и разрушение
Глава 1
Хэдли
Рука менеджера, скользнувшая по моей заднице, когда он провожал меня в офис, должна была стать первым признаком того, что мой день катится к чертям.
Если я собираюсь выбраться из этой дерьмовой жизни, мне нужна эта работа.
Менеджер говорит, откидываясь на спинку стула. — Мы ценим наших сотрудников в The Brazen, — Крейг скрещивает руки на груди и ухмыляется, когда наконец встречается со мной взглядом. — У нас не хватает персонала, и хотя ты никогда не работала в баре, это нормально, потому что все, что ты будешь делать, — это разносить бутылки по столикам. У тебя такое лицо, от которого бутылки полетят с полок.
Почему-то мне кажется, что он говорит не о моем лице.
— Большое вам спасибо за эту возможность. — Я вежливо улыбаюсь, когда он достает список кандидатов. — Я уже некоторое время хотел поработать в The Brazen.
— Хорошо, ты можешь приступить к работе сегодня вечером, но тебе нужно заполнить это, для твоей второй смены. Все чаевые, которые ты получаешь, можешь оставить себе. А это значит, что тебе захочется мило улыбаться мужчинам, и если они будут немного распускать руки, это не так уж плохо.
Я сглатываю подступающую к горлу желчь и киваю. Это не то, чего я когда-либо хотела для себя, но это лучшее, что я могу сделать. Когда я протягиваю руку через стол и беру пакет документов для найма, я не могу отделаться от мысли, что это ужасная идея.
Если я хочу закончить последний год обучения в школе и стать воспитательницей в детском саду, мне нужна зарплата, которую Brazen платит своим официанткам. Я хочу изменить жизнь детей к лучшему.
Даже если это означает, что я буду проводить ночи, когда меня будут лапать богатые мужчины.
Крейг встает со своего кожаного кресла и обходит стол. Он открывает дверь, его взгляд опускается на мою задницу, когда я ухожу.
— Иди к Кеннеди в бар. Она будет тренировать тебя сегодня вечером. Если у тебя возникнут какие-то проблемы, сообщи о них ей.
— Спасибо, — говорю я. Я прикусываю язык, когда его рука касается моего бедра по пути к бару.
— Ты, должно быть, новенькая, — женщина выходит из-за стойки, засовывая свой крошечный планшет в карман фартука. — Крейг говорил, что собирается нанять кого-нибудь на сегодняшний вечер. Я ему не поверила. Большинство женщин убегают в противоположном направлении, когда встречают его.
— Я уверена, что так и есть.
— Я Кеннеди. Почему бы тебе не последовать за мной сюда, и мы сможем найти форму, которая тебе подойдет? После этого мы поднимемся на VIP-этаж и начнем разносить бутылки.
Я киваю и оглядываю клуб. Сейчас тихо, так как еще рано. Brazen не откроется до вечера, но когда откроется, я не сомневаюсь, что он будет переполнен.
У входа в один из самых эксклюзивных клубов Майами всегда стоит очередь. У мужчин и женщин, которые часто посещают клуб, часто больше денег, чем они знают, что с ними делать.
По крайней мере, это то, что я прочитала в Интернете, когда искала место для работы. Лично я стараюсь избегать клубов, насколько это возможно.
Кеннеди ведет меня через дверь справа от бара.
Мы входим в комнату для персонала, дизайн которой соответствует дизайну остальной части клуба. Здесь все отделано толстыми тканями и кожаными сиденьями, темный пол и еще более темные стены. Все, что связано с Brazen, кричит о классе и роскоши.
Я никогда не была так неуместна.
Кеннеди достает стопку ткани из шкафа. — Это, думаю, должно подойти. Иди примерь, а затем брось остальные вещи в шкафчик. Клуб открывается через час, а до этого у нас еще много дел.
Я беру форму, которую она сует мне в руки, прежде чем исчезнуть за одной из штор.
До твоего возвращения в колледж осталось всего несколько месяцев. Если ты будешь зарабатывать достаточно, чтобы оплачивать обучение, то сможешь уехать отсюда, как только начнутся занятия.
Это то, что я продолжаю говорить себе, когда с разбегу вырываюсь из своей зоны комфорта.
На заднем плане звучит тяжелая музыка, пока я балансирую бутылкой на маленьком серебряном подносе.
Бутылка бурбона за тысячу долларов.
Мои руки слегка дрожат из-за стоимости бутылки, но я изо всех сил стараюсь не дергаться.
Последнее, что мне нужно, — это потерять свою первую зарплату из-за бутылки бурбона.
— У тебя все отлично получается, — Кеннеди одной рукой поддерживает мой поднос, а другой поправляет положение бутылки. Она центрирует его, наблюдая, как янтарная жидкость растекается по краям, прежде чем осесть. — Просто не забывай дышать.
Мои щеки болят от фальшивой улыбки, которую я сохраняю на лице последний час. До конца моей смены осталось еще пару часов, но у меня уже такое чувство, что ноги вот-вот отвалятся.
Направляясь к группе мужчин, сидящих на замшевых диванах вокруг мраморного стола, я стараюсь не уронить бутылку. Мужчина с темными глазами останавливает меня на полпути.
Его взгляда достаточно, чтобы начать пробивать дыры в стенах, которые я так высоко возвела вокруг себя.
То, как он смотрит на меня, — обещание грядущего. Кажется, что эти темные глаза могут заглянуть прямо в глубины моей души. Хотя он не улыбается, все, что я могу представить, — это его полные губы, прижимающиеся к моей коже. Он проводит языком по моему пульсу.
Сосредоточься. Мне нужна эта работа.
Я ставлю поднос на маленький столик рядом с их зоной отдыха и откручиваю крышку. Мужчины смотрят, как я беру бутылку и захожу в зону отдыха.
Мои ладони вспотели, когда я держусь за бутылку, пытаясь вспомнить положение рук, которое Кеннеди показывала мне ранее.
Еще пара шагов, и ты окажешься за столом и сможешь разливать напитки.
Когда я собираюсь перегнуться через стол, чья-то рука шлепает меня по заднице. Я сжимаю челюсти и пытаюсь не реагировать, сохраняя улыбку на лице. Когда рука снова бьет меня, я начинаю оборачиваться, готовая отчитать их, но теряю равновесие.
Я покачиваюсь на каблуках. Жар заливает мои щеки, когда я смотрю на мужчину, который привлек мой интерес раньше. Его темный пристальный взгляд все еще устремлен на меня, заставляя мой разум пошатнуться.
Следующий шаг — последний. Каблук попадает в щель между плитками пола, и открытая бутылка бурбона выскальзывает у меня из рук.
Прежде чем я успеваю понять, что происходит, бутылка выливается на
