— Знаешь, — говорит Хэдли, бросая ключи и сумочку на кухонную стойку. — Ты все еще не сказал мне своего имени.

— Не думаю, что это так уж важно. — Я засовываю руки в карманы и улыбаюсь. — Если тебе действительно нужно имя, я могу дать тебе фальшивое.

Она сбрасывает туфли. — На самом деле это не так уж важно. Я просто подумала, какое имя мне не следует называть утром.

Я хихикаю и снимаю свои туфли, ставя их рядом с ее. — О, теперь у тебя есть шутки?

— Надо же как-то выживать. — Хэдли идет на кухню и достает бутылку текилы.

Ее взгляд не отрывается от моего, пока она откупоривает бутылку и делает большой глоток. — Обычно я ничего подобного не делаю.

Ухмыляясь, я присаживаюсь на подлокотник ее бежевого дивана. — Ты говоришь так, как говорю я.

Она указывает на мое тело. — Посмотри на себя, а потом скажи, что это не так.

— Я не могу.

Хэдли прислоняется к стойке и теребит подол своих шорт. — Вот именно. Я все еще не могу поверить, что ты был прав насчет того, что меня не уволят. Эта бутылка была дорогой.

Последнее, о чем я хочу сейчас говорить, — это об этой чертовой бутылке.

Я встаю и сокращаю расстояние между нами. У нее перехватывает дыхание, когда я беру у нее текилу и ставлю ее на стойку. — Если ты хочешь, чтобы я ушел, ты можешь сказать мне. Я не собираюсь заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь.

Подозрение застывает в ее глазах, когда я возвышаюсь над ней.

— Я серьезно, Хэдли. Я также не буду звонить тебе на работу и настаивать на твоем увольнении.

Ее глаза сужаются. — Откуда ты знаешь мое имя?

— Сказала мне другая официантка, когда убирала беспорядок. — Я кладу руки ей на бедра, мои большие пальцы касаются полоски видимой кожи над поясом ее шорт.

Она дрожит, ее голова запрокидывается. — Ты действительно серьезно относишься к этому?

Я наклоняюсь, чтобы прикусить зубами мочку ее уха. — Очень.

Ее руки прокладывают путь вверх по моей груди, чтобы сцепиться у меня за шеей.

Я отстраняюсь, чтобы посмотреть на нее, и мне кажется, что весь мой мир разлетелся вдребезги.

После этого мне придется ее уволить. Я не могу допустить, чтобы она работала со мной и смотрела на меня вот так. Как будто я... достоин быть с кем-то. Как будто она собирается охватить самые темные стороны меня.

Я отгоняю все мысли о том, что произойдет, когда мы закончим трахаться. Вместо этого я сокращаю расстояние между нами и сосредотачиваюсь на ощущении прикосновения ее губ к моим.

Пальцы Хэдли заплетаются в мои волосы, и она притягивает меня ближе. Ее тихие стоны, когда мой язык скользит по ее языку, заставляют мой член твердеть. Она ахает, когда мой член упирается в нее. Я пользуюсь возможностью, чтобы переплести свой язык с ее языком, ее вкус врезается в мою память.

Я прижимаюсь к ней, зажимая между стойкой и своим телом, пока мои руки скользят под ее рубашку.

Ее кожа мягкая под моими кончиками пальцев, когда я продвигаюсь вверх к нижней стороне ее груди. Она стонет громче, когда я просовываю руки под ее кружевной лифчик и перекатываю пальцами ее соски.

Ее соски напрягаются под моими прикосновениями, ее влечение ко мне неоспоримо. Я хочу снять с нее одежду и дразнить ее соски, пока она не окажется на грани оргазма.

— Такая отзывчивая, — говорю я, прокладывая поцелуями дорожку вниз по ее шее.

Она выгибает спину, сильнее прижимаясь грудью к моим рукам, пока я массирую мягкую плоть. Пальцы Хэдли впиваются в мои плечи, пока я посасываю чувствительную кожу у основания ее шеи.

— На тебе слишком много одежды, — ее голос прерывается, когда ее руки скользят по моему телу. Она впивается ногтями в мою кожу, заставляя меня содрогнуться.

Я стаскиваю с нее рубашку, пока она расстегивает пуговицу на моих брюках.

Наша одежда скапливается кучей у наших ног, когда мы раздеваем друг друга.

Ее ногти царапают мою кожу, посылая дрожь по позвоночнику, когда я поднимаю ее на столешницу.

Ее ноги раздвигаются, когда я опускаюсь на колени, мои пальцы касаются ее влажной сердцевины. Хэдли раздвигает ноги немного шире, когда мои пальцы обводят ее клитор. Ее влага покрывает мои пальцы, пока я дразню ее.

Она запускает пальцы в мои волосы и тянет их, прижимаясь киской к моим пальцам.

— Еще, пожалуйста. — Хэдли перекидывает одну ногу через мое плечо, выгибая спину. Ее пятка упирается мне в плечо, притягивая меня ближе к ней.

— Ты хочешь кончить на моем языке? — Я дразняще облизываю ее, чтобы подчеркнуть свои слова, прежде чем возвращаю пальцы к ее клитору.

— Да.

— Скажи это, Хэдли. Скажи мне, чего ты хочешь.

Она всхлипывает, когда я прижимаю большой палец к ее клитору. — Пожалуйста. Я хочу кончить на твоем языке.

— Хорошая девочка.

Когда я заменяю пальцы языком, ее ноги сжимают мои плечи. Я вдавливаю в нее пальцы, толкаясь о ее внутренние стенки. Мой язык скользит по ее клитору, а пальцы двигаются быстрее.

Когда ее киска начинает пульсировать вокруг меня, я провожу языком по ее клитору. Стоны Хэдли наполняют комнату, когда она кончает, покрывая мои пальцы своей влагой.

— Ты такая красивая, когда кончаешь. — Я стою между ее ног, мои пальцы все еще медленно проникают в нее. — Я хочу почувствовать, как эта маленькая тугая киска доит мой член, когда я кончаю.

— Спальня. По коридору направо, — говорит она, обвивая ногами мою талию.

Я беру ее на руки и несу по коридору, целуя ее шею и грудь, в то время как ее ноги сжимаются вокруг меня. Ее ногти впиваются мне в спину, и я уверен, что утром там останутся следы.

Похоть наполняет взгляд Хэдли, когда я бросаю ее на кровать. Ее ноги раздвигаются, а руки начинают блуждать по телу. Она дразнит свои соски, пока я заползаю на кровать и нависаю над ней.

Когда я подношу свой член к ее входу, она обхватывает одной ногой мое бедро. Я стону, прижимаясь к ней, чувствуя, как ее киска сжимается вокруг меня.

Хэдли покачивает бедрами, пытаясь принять меня глубже, а я сдерживаюсь.

— Блядь, — Мой голос хриплый, когда я делаю длинные и медленные толчки.

Хэдли приподнимает бедра, встречая толчок за толчком.

Я сильнее прижимаю ее к себе, толкаясь все быстрее и жестче.

Ее внутренние стенки сжимаются вокруг меня, когда ее