Этого недостаточно, этого недостаточно.

Я скольжу рукой по его груди, чувствуя его напряженные мышцы под ладонью. Кэл отрывается, чтобы вдохнуть воздух, его влажные губы опухшие, он смотрит на меня из-под полузакрытых век.

— Блять, Рен. Я не ожидал этого.

Улыбка играет на моих губах, и я хватаю его за пояс. Одной рукой я расстегиваю его ремень и снимаю его, прежде чем он успевает посмотреть вниз. В моей голове всплывают фотографии, присланные Леоном, и зеленоглазый демон снова берет верх, бросаясь вперед, чтобы снова поцеловать его. Если раньше я бежала от его предательства, то теперь я принимаю вызов, хотя бы для того, чтобы удовлетворить свои ночные желания.

Ты не поэтому его терзаешь, Лорен.

Я отгоняю эту мысль, счастливая жить в своем отрицании, то ли потому, что алкоголь заставляет это казаться сном, то ли потому, что я просто не в состоянии сейчас об этом заботиться. Мой язык переплетается с его, пока по коже пробегает дрожь, а руки неловко возится с пуговицами его брюк.

Внезапно крепкие руки ложатся мне на плечи и отталкивают меня.

— Подожди, Рен, просто подожди.

Я презрительно фыркаю, прижимаюсь губами к его губам и расстегиваю его молнию. Но в следующий миг его руки сжимают мои, не давая мне пойти дальше. Во мне вспыхивает возмущение, и я стону, как капризный ребенок. Несколько стаканов виски почти сбивают меня с ног, и я спотыкаюсь, уходя от его отказа.

— Я... я не могу. Я хочу тебя... Боже, я хочу тебя... но ты пьяна.

Кэл смотрит на меня, в его карих глазах светится необузданное желание, и это последней каплей.

— Хорошо, я сделаю это сама. — Я поворачиваюсь на пятках и иду к кровати, где с хихиканьем падаю на мягкий матрас. Просовывая руку под леггинсы, я нахожу это чувствительное место и начинаю быстро и плотно поглаживать его круговыми движениями. Я закрываю глаза, опускаю голову на подушку и выдыхаю вздох. Я слишком долго не испытывала облегчения. С каждым движением головокружительное сочетание постоянного пребывания рядом с моей величайшей любовью и ненормального количества виски поднимает меня все выше и выше к вершине.

Рядом с кроватью слышны шаги. Когда я открываю глаза, рядом со мной стоит Кэл. Тени затмевают его задумчивое лицо. Он смотрит на меня прищуренными глазами, его зрачки так расширились, что стали практически черными. Он тяжело дышит. Я открываю рот, чтобы издать тяжелый стон, и кружу все быстрее и быстрее. Мы заперты в битве, ни один из нас не смеет отвести взгляд. Это подпитывает меня, приближая к вершине с каждым кругом.

Как раз когда я собираюсь броситься в бездну, Кэл хватает меня за запястье. Затем, быстрый как молния, он вытаскивает мою руку из штанов, не сводя глаз с моих мокрых пальцев. Мои бедра поднимаются, жаждущие и все еще ищущие того освобождения, которое он только что у меня украл. Из моих губ вырывается стон. Кэл замирает, его ледяной взгляд приковывает меня к матрасу. Я задерживаю дыхание, когда он поднимает мои пальцы к своему лицу, но в последнюю секунду он снова замирает. Его выражение лица проясняется, и он отбрасывает мою руку. Он не смотрит на меня, когда выходит из комнаты, бормоча что-то себе под нос.

Его остаточный стыд окутывает меня, омрачая мой почти достигнутый оргазм унижением. Проведя пальцами по леггинсам, я выключаю прикроватную лампу и сворачиваюсь на боку.

Чтобы заснуть, требуются часы, алкоголь с каждой секундой выветривается, а на его место приходит стыд. К тому времени, когда солнце начинает заливать комнату своим золотым светом, я наконец погружаюсь в бессознательное состояние.

Каллахан так и не возвращается.

* * *

Я могла поспать всего несколько часов, прежде чем наконец сдалась. Не успела я опомниться, как солнце поднялось в зенит, и пришло время столкнуться с последствиями прошлой ночи. Но после нескольких минут раздумий я решила отложить это и пошла в спортзал. Проведя там почти час, я пожалела окружающих и пошла в душ.

Вспышки прошлой ночи наводняют меня, пока я мою голову. Жар, не от горячей воды, заливает мою грудь, пока я пытаюсь сбежать из своего разума. Стыд обрушивается на меня, как ливень, и я выхожу из душа, чтобы высушиться. За пятнадцать минут, которые уходят на то, чтобы высушить волосы и одеться, я прокручиваю в голове как минимум четыре контраргумента, которые могут спасти хоть каплю моего достоинства. Но когда я надеваю джинсы и мягкий кремовый свитер, стыд все еще остается, несмотря на все мои попытки его отогнать.

Вместо этого я спускаюсь вниз в поисках кофе и ответов — хотя и не обязательно в таком порядке.

Когда я спускаюсь вниз, в доме царит суета, которой я не чувствовала с тех пор, как переехала сюда. Это зловеще, как люди ходят на цыпочках вокруг внутреннего круга — хотя, возможно, это потому, что оскорбления летят как ножи. Столовая пуста, почти все собрались в коридоре, когда Маттиас врывается в пространство Кэла, яростно тыкая пальцем в грудь Кэла. Он шепчет слова слишком тихо, чтобы их услышать, но угроза очевидна.

Кэл выпрямляется, его глаза сужаются с каждым словом.

— Ты закончил? — спрашивает Кэл выверенным тоном. Его челюсть дергается, пока он ждет ответа Маттиаса.

Наконец, Маттиас разворачивается на пятках и быстро уходит. Он толкает меня плечом, проходя мимо. Я теряю равновесие, но только на мгновение, пока рука на моем локте не удерживает меня. Подняв глаза, я вижу яростный взгляд Кэла, устремленный на Маттиаса. Я вырываю руку из его захвата.

Это привлекает его внимание, и он переводит взгляд на меня. Но он не отпускает мою руку. Его карие глаза на мгновение смягчаются, но затем в них снова появляется горячий блеск. Его взгляд прикован к моим губам. Это все, что мне нужно, чтобы вспомнить прошлой ночью, и я краснею. На этот раз, когда я вырываю руку из его захвата, он отпускает ее.

— Мне нужно поговорить с тобой. О прошлой ночи, — говорит он.

Я презрительно фыркаю и закатываю глаза.

— Если ты думаешь, что мне нужны подробности, то тебя слишком часто били по голове. — Я обхожу его, но он делает шаг в сторону, преграждая мне путь.

Я пытаюсь снова, но Кэл