– Рем, – жена кладет руку мне на плечо. Смотрит внимательно и печально. Словно пытается считать все эмоции, бушующие у меня в сердце.

– Мась, я люблю тебя, – примостившись рядом, выдыхаю порывисто. – Всегда только тебя и любил. Детей наших.

– Я тебя тоже люблю, – всхлипывает она, отворачиваясь.

– Девочка моя, единственная, – шепчу глухо. Большим пальцем аккуратно давлю на подбородок, разворачиваю любимую к себе.

- Ну, мась…

Целую мокрые от слез щеки, зарываюсь пальцами в волосы. И чувствую, как тает ледяная крепость, как спадают запоры. Еще чуть- чуть, и Валентина сдастся.

А там уже дело техники. Цветы, бриллианты, круиз.

Точно! Поехать с Валей вдвоем. Море. Романтика, и я с загорелой ж.пой.

– Рем, – тонкие пальцы скользят по предплечью. Такой родной и совершенно привычный жест, что я давно перестал замечать его. А сейчас все как будто внове. Острее. По шарам бьет только от одного прикосновения.

– Масенька, – подхватываю ладошку. Целую пальцы, тыльную сторону. В душе уже колпашит от эйфории.

Еще чуть-чуть.

В коридоре тренькает домофон. Но я не обращаю внимания. Видимо, курьер пришел. Герцогиня или пацаны вызвали.

– Рембо, там Чубук, – заглядывает в спальню тетя Зина.

– Что? Какого? – подскакиваю с места.

– Это его квартира, – печально сообщает мне Валя давно известный факт. И снова запирается в ледяной оболочке. Поудобнее укладывается на подушках. Закрывает глаза.

Все. Аудиенция окончена.

– Отдыхай, – легким поцелуем касаюсь Масиного лба и быстрым шагом выхожу из комнаты. Иначе, ей-богу, разнесу тут все к ядреной матрене. А Валю выкраду.

– Рем, – окликает она меня уже в дверях. – Осторожно. Без резких движений, – садится на постели и смотрит умоляюще.

– Как пойдет. Ничего обещать не могу, – бодаю головой воздух и выхожу из спальни жены. Поплотнее закрываю дверь. И иду на голос, доносящийся из кухни.

– Что случилось, Че? – торможу в дверях.

– Да вот заехал. Ты же сказал, что с Валей беда случилась, – смотрит на меня внимательно Славка. – Вроде после нападения она жива-здорова была…

– Ногу сломала по пути в отделение. Ты ни при делах, – мотаю головой.

– Так засуди эту гребаную больницу, – рычит Чебуков, поднимаясь на ноги.

– В этой гребаной больнице спасают твою дочь, – подхожу почти вплотную. – А ты, сука, именно там устроил охоту. Совсем из ума выжил! Моя жена помолиться пошла. За твою дочь, между прочим, – выдавливаю из себя каждое слово. – А ты, вместо того, чтобы обеспечить Вале полную безопасность, использовал ее как приманку. Ты нормальный вообще? – хватаю его за грудки.

– Рема, отпусти, – тихо окликает меня Славка домашним детским прозвищем. Стоит, не двигается. Совершенно спокойный, гад. – Я заслужил. Понимаю. Но там охрана моя в прихожей. Они при любой внештатной ситуации стреляют на поражение. Не хочу тебя потерять…

– Ладно, – нехотя убираю руки.

– Мальчики, мальчики мои, – встревает между нами Герцогиня. Мелкая, хрупкая. Но характер стальной. Любой мужик позавидует.

Как шило в заднице.

– Давайте пообедаем, чем бог послал. Юрочку помянем. Сорок дней все-таки…

– Сорок дней, – выдыхаем мы со Славкой как по команде. – До сих пор не верится.

– Да я думаю, может, он с нами шутку какую сыграл. Подкупил кого надо, а сам слинял куда подальше. Хоронили-то в закрытом гробу, – возвращается к столу Чебук. – Теть Зин?

– Нет, я бы знала, – разводит она руками. – Хотя у него такие знакомые были. Каскадеры какие-то…

– С этого места поподробней, – рычит Славка. А я оборачиваюсь на шум, доносящийся из коридора. Будто прыгает кто.

Выглядываю настороженно и ловлю Валентину, хватающуюся за стенку.

– Ты зачем встала, мась? – обнимаю на автомате.

– Я испугалась, Рем. Просто испугалась. Шум услышала. Думала, вы подрались…

– Нее, все хорошо, – утыкаюсь носом в шелковистые русые волосы жены. – Я этому поцу задницу в любой момент могу начистить. Но не хочу.

– Рем, пожалуйста, – всхлипывает она. Не отстраняется. Не зыркает негодующе. Просто стоит, как раньше, и обнимает меня за торс. Даже голову на плечо положила.

«Ты простила меня?» – так и рвется с языка вопрос. Но я молчу. Еще не время точки над ё ставить. Подожду. Перетопчусь. Мне жену заново завоевать надо.

Глава 51

– Рембо, Валя, – выглядывает из кухни тетя Зина. – Я стол накрыла. Идите уже.

Опираясь на сильное плечо мужа, захожу на кухню. Натыкаюсь взглядом на растерянное лицо Славки Чебукова.

– Валь… Я это… Приехал поговорить…

– Птица-говорун, сука, – ругается еле слышно Лактомский. Толкаю его локтем под ребра: молчи.

– Что случилось? – с помощью Рема сажусь напротив, на мягкий велюровый диванчик. Машинально глажу мягкий тонкий ворс и ловлю себя на странной мысли.

Эту квартиру обставляла Вера Лужан. Интересно, а она догадывалась, кому на самом деле принадлежит эта хата?

– Я подумал над твоими словами, – тяжело бросает Славка. – Я все понимаю. Ребенку нужна семья. Нужны близкие. Мне, наверное, следовало сразу, как она родилась, что-то поменять в своей жизни… Забрать Надю и уехать.

– Не свисти, Че, – мотает головой Рем. – Ну какой менять? Ты о чем? Тут лохов нет. Говори прямо.

– Я думал, что даже сейчас что-то еще можно исправить. Устроить файер-шоу, объявить себя погибшим. Сделать пластику и уехать куда-то в Европу…

– Тебя все равно найдут, – смотрит Рем в упор на Чебукова. – Ты же знаешь… Пока ты при власти, многие прикрывают. А лишишься всего…

– Да, я много бед натворил в жизни. Мне и сейчас к вам приходить не следовало. И Ренату надо держать от меня подальше.

– Да в чем дело, братан? – разливает по стаканам виски мой муж.

– Меня слили, Рем. Поменялась повестка, – нехотя сообщает Чебуков. – Уже выписан ордер на арест. Поэтому я прошу. Позаботьтесь о Ренате. Христом богом прошу, Валя! Я отблагодарю… – выуживает он из кармана брюк флешку. – И вот еще что, – кладет на стол.

– Что это? – выдыхаю в ужасе. Смотрю на маленький