Выходя из комнаты, я могу только представить, какой взгляд она бросает на меня.

Чувство вины терзает меня.

Хотя я знаю, что набрасываюсь на нее, это не меняет того факта, что я делаю все возможное, чтобы обеспечить ее безопасность. Она еще не знает всей правды о ситуации, и я хочу сделать все возможное, чтобы держать ее в неведении как можно дольше.

Однако был лучший способ справиться с сегодняшним вечером.

Я позволил потерянным жизням добраться до меня и выместил это на ней.

Но у меня нет сил притворяться, что все в порядке, когда я знаю, что это не так. Не рядом с Зои.

Я могу только надеяться, что она простит меня, хотя и не знаю, прощу ли я сам себя.

Я ненавижу ту часть себя, которая способна говорить ей подобные вещи, но пришло время ей взять себя в руки.

Это жизнь, в которой мы оба застряли. Пришло время ей принять ее, потому что другого выбора нет.

Не тогда, когда ее отец и Демарко дышат нам в затылок.

Глава 22

Зои

Я не могу вспомнить, когда в последний раз я спала всю ночь. Должно быть, это было, когда я еще жила дома. Время, когда все было безопасно и спокойно.

Раньше мне приходилось беспокоиться о людях, которые пролезали в мое окно и стояли надо мной во сне. Мне не нужно было думать о возможности того, что я могу умереть каждый божий день.

Это было до того, как люди стали умирать или тела разрезали на куски.

Как бы сильно я ни влюблялась в Кристиана, которого вижу в девяноста девяти процентах случаев, у него есть и другая сторона. Та, в которую труднее влюбиться.

Хотя на днях, после полудня после стрельбы на вечеринке, я увидела испуганного маленького мальчика, прячущегося за монстром, которым он продолжает притворяться.

В этой темной стороне Кристиана есть нечто большее, чем я когда-либо думала. Я не знаю, что подпитывает зверя, и у меня есть внутреннее чувство, которое подсказывает мне, что мне нужно выяснить, хочу ли я когда-нибудь примириться с тем, что я чувствую к нему.

Какой гигантский беспорядок.

Я никогда не должна была влюбляться в него. Мне не должна была нравиться страсть и напряжение между нами, когда мы ссоримся.

Я, конечно, не должна была думать о том, что это значит — взять себя в руки и стать настоящей женой главы картеля.

На что это вообще похоже? Придется ли мне быть жестокой и порочной, как моя мать, когда придет время расправляться с врагами Кристиана?

Когда я встаю с постели после очередной бессонной ночи и смотрю в зеркало, я думаю, что могла бы быть такой.

Я вижу в себе черты моей матери. Есть мир, в котором я могла бы быть партнером, в котором нуждается Кристиан.

Я смотрю на пистолет, лежащий на тумбочке в моей ванной.

За последние пару дней Камилла потратила больше времени, обучая меня стрельбе, чем за последние несколько недель.

Я уверена в своей способности поразить цель, хотя, возможно, и не убью ее с первого выстрела. Пока нет.

Я должна дойти до этой точки, если решу окунуться в эту жизнь. Я должна быть готова сделать все возможное, чтобы защитить себя и людей, стоящих ниже меня в картеле.

Хотя я не знаю, смогу ли я нажать на курок, когда придет время.

— Доброе утро, — говорит Кристиан, появляясь в дверях ванной.

Я бросаю на него взгляд, пытаясь подготовиться к разговору, который, я знаю, нам нужен.

— Доброе утро. — Я прохожу мимо него в спальню, натягиваю шелковый халат, прежде чем присесть на край кровати.

Кристиан берет один из стульев с другой стороны комнаты и придвигает его к изножью кровати. — Пришло время рассказать обо всем, что происходит, открыто. Ты сказала, что тебе нужно время, чтобы все обдумать. Это время закончилось?

Я киваю и скрещиваю ноги, теребя выбившуюся нитку на пододеяльнике. — Чего ты хочешь от этого брака?

Его брови сошлись на переносице.

Кристиан откидывается на спинку стула, скрещивая ноги в лодыжках, пока обдумывает вопрос. Он оглядывает комнату отстраненным взглядом.

Я не знаю, что у него на уме по поводу всего этого, но сомневаюсь, что мы думаем об одном и том же.

Кажется, что независимо от того, как часто мы разговариваем, мы редко бываем на одной волне, даже если я этого хочу.

Я надеюсь, что этот разговор наконец-то сблизит нас, но мой желудок скручивает. Я не знаю, чего ожидать.

Такого разговора мне еще ни с кем не приходилось вести.

— Я никогда не хотел женитьбы, — говорит Кристиан хриплым голосом, когда наконец снова смотрит на меня. Он пригвождает меня к месту взглядом, который, кажется, видит меня насквозь. — У меня был не самый лучший послужной список в каких-либо отношениях, поэтому я никогда особо не задумывалась о браке.

— Значит, в этом-то и разница между нами.

Я сажусь немного выше, пытаясь создать впечатление, что я взяла себя в руки. — Я думала, что человек, за которого я выйду замуж, полюбит меня. Я думала, что у нас будет взаимное чувство уважения, и мы построим совместную жизнь. Когда я думаю о браке, я не думаю о том, что меня похитят и принудят к этому. Возможно, у тебя были на то свои причины, и я понимаю, что это были веские причины, но меня все равно похитили.

Кристиан приподнимает бровь. — Ты действительно думаешь, что мне на тебя плевать? Ты собираешься сидеть здесь и действительно пытаться это сказать?

Мой пульс учащается, когда я смотрю в окно.

Люди патрулируют территорию с оружием в руках и свирепым выражением на лицах. После нападения на вечеринке вокруг стало больше людей, чем когда-либо.

— Ты действительно заботишься обо мне? — Спрашиваю я, ненавидя то, как дрожит мой голос.

Я вовсе не неуверенная в себе женщина, но я не уверена, что его ответ будет утвердительным. — Потому что я продолжаю чувствовать, что влюбляюсь в тебя, и в конце меня не ждет ничего, кроме боли.

Кристиан резко втягивает воздух. — Если бы я не заботился о тебе, я бы не построил тебе студию. Я бы не проводил два вечера в неделю в баре, наблюдая за