Люк с недоумением хмурится, видя мое явное отвращение, в то время как Каллахан громко смеется. Люк смотрит на него в ожидании объяснений, а я делаю глоток воды.

— Она не любит сыр, — говорит Кэл, смеясь и начиная есть.

Я закатываю глаза, беру вилку и набрасываюсь на бекон, картофельные оладьи, омлет и клубнику, лежащие передо мной. Через несколько минут я успешно накормила монстра внутри себя, как ласково назвал его Лукас.

Кэл бросает салфетку на пустую тарелку. Затем он встает, застегивает пиджак и обходит стол, чтобы помочь мне встать. Я ворчу, но позволяю ему отодвинуть стул, и мы выходим из столовой и направляемся к его кабинету.

— Пять минут. Мой кабинет, — бросает он через плечо, кладя руку мне на поясницу и ведя по коридору.

Когда мы доходим до его кабинета, он тихо закрывает за нами дверь и садится за свой стол. Я падаю на его кожаный диван, создавая между нами столь необходимое расстояние.

— Итак, не хочешь ли ты рассказать мне, что произошло прошлой ночью, пока они не пришли?

Я не делаю вид, что не понимаю, о чем он говорит. Я думала об этом вчера вечером, и если эта операция действительно такая масштабная, как я полагаю, я точно не смогу справиться в одиночку.

Я стону и прячу лицо в ладонях. Прошлой ночью...

Поиск учеников. Подслушанная информация о том, где они высаживают женщин. Леон. Слова вырываются из меня, но я рассказываю все, что слышала. Пока я рассказываю, дверь открывается, и в комнату входят три мушкетера.

— О чем она говорит? — спрашивает Маттиас, скривив верхнюю губу из-за того, что я уже заняла кожаный диван.

— Она просто объясняла, как прошлой ночью выбралась из дома, чтобы провести расследование в Abstrakt. Знаете, в том клубе, откуда похищали женщин, которые больше никогда не появлялись? — Чистая, неподдельная ярость вырывается из Кэла и сгущается в воздухе между нами, и я наконец понимаю, что он на самом деле думает о моей так называемой миссии.

Люк с недоверием поворачивается ко мне, его глаза расширяются.

— Ты сделала что?

Я пожимаю плечами.

— Я была в зале, мне ничего не угрожало.

Все, кроме Кэла, широко раскрывают глаза, услышав это признание. Они наверняка точно знают, что происходит в том зале.

— Кроме того, я узнала, куда они увозят женщин. Два ученика — или, скорее, апостола — не смогли удержаться от хвастовства своим новым прибыльным делом, и я подслушала, как они говорили о том, что последнюю из своих жертв они отвезли в порт.

В комнате наступает тишина, мои слова взрываются как бесшумная бомба. Секунды тикают, температура заметно повышается, ладони становятся влажными, а пот выступает на затылке.

— В порт? — с трудом выдавливает из себя Кэл. — Ты уверена, что они сказали «в порт»?

Я киваю, и Кэл ругается.

— Думаешь, это Эдвардс? — спрашивает Маттиас.

Я задаюсь вопросом, имеет ли новый деловой партнер Каллахана какое-либо отношение к кораблям, на борту которых могут находиться дополнительные, незадекларированные грузы.

Кэл сжимает челюсти, и его взгляд переходит с меня на Эверетта.

— Найди грузовые накладные за последние шесть месяцев, а также прогнозный график на следующие два. Мы не можем позволить себе просчеты или поспешные выводы. Если это Эдвардс, я хочу быть абсолютно уверен, прежде чем обвинять его.

Эверетт кивает и направляется к двери.

— Подожди, — кричу я ему вслед.

Он останавливается, положив руку на дверь, и все глаза обращаются ко мне. В моей голове появляется милое лицо Элис, и мое сердце замирает, но я отгоняю эту эмоцию. Элис нужно, чтобы я была сосредоточена.

— Они сказали еще кое-что. Они сказали... — Я замолкаю, потому что у меня пересохло в горле. — Они сказали, что им нужно несколько последних дополнений, но потом они будут готовы к пятнице.

Сейчас был понедельник. А это означало, что у нас было всего четыре дня, чтобы спасти мою подругу от отправки в неизвестном направлении. Напряжение в комнате нарастало, пока не достигло предела.

Каллахан ругается и кивает Эверетту, который уходит, не сказав ни слова. Маттиас и Люк смотрят друг на друга и одновременно открывают свои ноутбуки. Я встаю и подхожу к Кэлу. Он едва бросает на меня взгляд, пока я не прочищаю горло. Отрывая глаза от экрана и смотря на меня, он с явным нетерпением ждет, когда я заговорю.

— Есть новости о Мейсоне?

Его зрачки расширяются, он резко вдыхает воздух и смотрит через мое плечо на Маттиаса. Я поворачиваюсь, готовясь к худшему, чем дольше они молчат.

Через несколько секунд Маттиас открывает рот, как рыба, пытаясь подобрать слова.

— Нет, — выдавливает он, глядя на Кэла. — Мы его еще не нашли.

Давление в груди ослабевает, и я выдыхаю.

— Ну, почему ты просто так не сказал?

Маттиас снова смотрит на Кэла, прежде чем ответить. — Мы усилили охрану всех четырех оставшихся складов, а также усилили наблюдение на улицах. Хотя попыток нападения на другие склады пока не было, никто не видел никого, похожего на Мейсона. Мы также наняли фирму, чтобы... просканировать общественные камеры и запустить систему распознавания лиц, но безрезультатно. Как будто он исчез из Розуэлла. — Маттиас опускает взгляд и, как положено, выглядит подавленным. Он сглатывает, возвращается к своему ноутбуку, его отчет теперь завершен.

Я поворачиваюсь к Каллахану.

— Его нигде не видели? — Мой голос поднимается на октаву, и в груди закипает страх. Прошло пять недель, а его нигде не нашли? Это же не может означать...

— Лорен, — шепчет Кэл, голос его низкий и полный тревоги, — это не значит, что он мертв.

Само это слово ударяет меня, как пуля, и выбивает дух из груди. Я вдыхаю воздух, но не могу дышать. Черные пятна застилают края моего зрения. Затем меня прижимают к стулу, и успокаивающая рука поглаживает мой позвоночник. Из уст Кэла срываются успокаивающие слова, слова утешения и поддержки, но я едва их слышу.

Мейсон не может быть мертв. Он может быть полным идиотом и одержим идеей доказать свою ценность человеку, которому он совершенно безразличен, но он — моя единственная связь с семьей. Моя мама бог знает где, мой отец мертв... Все, что у меня есть, — это Мейсон.

Каллахан продолжает гладить меня по спине, откидывая волосы с моего лица и предлагая мне воды. Я делаю глоток, а затем выпиваю остаток стакана. Затем я регулирую дыхание, контролируя его и позволяя своим страхам уйти в глубины сознания, чтобы решить эту проблему в другой раз. Это помогает, и дрожь в моих